Экзос. Тони Киппер

крик эхом пронёсся по концертному залу. Люк бросился к колонке и замер у останков, бессильно опустив руки. Динамик был пробит обломком корпуса, а магнит откатился к ограждению, отделявшему сцену от зрительской площадки.

      – Люк, поверь, это не я! – испуганно воскликнул Рик, предусмотрительно отступая подальше от края сцены и от разгневанного гитариста. – Когда она упала, я на ней уже не сидел!

      – Ты несносный паршивец, – прорычал Люк, свирепо поворачиваясь к мальчишке.

      Будь на месте Рика обычный ребёнок, он бы испугался, увидев искажённое ужасной гримасой лицо монстра – небольшие, но острые клыки в обрамление искривлённых яростью губ, сморщенные черты лица и налившиеся кровь глаза, сверкавшие в полумраке.

      – Ты его столкнул, – голос Люка больше не походил на человеческую речь, а напоминал грудной рык зверя.

      – Не правда! – продолжая пятиться назад, протестовал Рик. – Она сама упала, когда я от неё оттолкнулся.

      Вместо ответа Люк зарычал, и в один прыжок оказался на сцене в паре шагов от мальчика.

      – Я попросил тебя слезть! – надвигаясь на ребёнка, рычал монстр.

      – Ну-ну, Люк, – смеясь, Дин встал между ним и Риком. – Тогда бы он проломил паркет.

      – Паркет не наш!!! – яростно возразил Люк. – А вот колонка денег стоит!!!

      – И паркет тоже! – вступилась за мальчика Лис и обняла ребёнка.

      – Но зато он не наш!!! – Едва лишь Дин оказался в поле зрения Люка, как ужасная маска монстра сошла с лица гитариста, а голос приобрёл человеческий характер. – И с каких пор ремонт напольного покрытия равен покупке нового усилителя?!

      – Люк, забей! – по-дружески перекинул руку через его плечо и, похлопав по нему, Дин увлёк гитариста за собой в противоположную часть сцены. – Если наш план выгорит, управляющий точно выделит средства на усилитель получше этого.

      – Это не ребёнок, а какое-то бедствие, – всё ещё злился Люк. – На прошлой неделе был монитор. Его прям тянет к моим вещам.

      – Рик, вот держи, – между тем, Лис протянула мальчику конфету, которую достала из кармана куртки.

      – Шоколадная? – спросил мальчик как ни в чём небывало, выхватывая конфету. – Спасибо, Лис! Я люблю тебя!

      – Подхалим, – просипел Люк, беспомощно наблюдая за ними, – только что сломал колонку и счастлив.

      – Успокойся уже, – попросил барабанщик, отрываясь от сборов, – Рик мне пол установки как-то раскурочил, а ты о какой-то колонке переживаешь.

      – Каждый судит убытки со своей колокольни, – придерживая вновь вспыхнувшего Люка, проговорил Дин. – Аш, – добавил он через плечо, – собирайся быстрее, ты один остался.

      Никто так и не вспомнил о вопросе Ника. И это только сильнее удручало вокалиста, от чего он выглядел встревоженным и подавленным. Отсутствие Тони, самочувствие Эда – все эти мысли порождали в его душе какую-то необъяснимую тревогу. Вот только сердце в груди продолжало размеренно медленно биться, не ускоряясь и не замедляясь ни на мгновение, ведь все его