Даль весенняя. Евгений Павлович Молостов

дышу.

      Как будто я в ущелье диком

      Над краем пропасти вишу.

      И страшно так, аж дыбом волос.

      И не души, а скоро ночь.

      Кричу, кричу, но хрипнет голос.

      Зову, но некому помочь.

      Ужели здесь моя могила?

      Течет холодный пот с лица.

      Последние теряю силы.

      И нету этому конца.

      «Бродяга умер у вокзала…»

      Бродяга умер у вокзала,

      А бабка старая ревет.

      – Что голосишь?

      Она сказала:

      «Нас всех

      Такая участь ждет!»

      И то ли внука, то ли сына

      Упоминала без конца,

      Пока в попутную машину

      Не погрузили мертвеца.

      Она кого-то все ругала

      И долго плакала в тоске.

      Потом неспешно пошагала

      С пустой кошелкой на руке.

      «Как не любить осеннюю красу…»

      Как не любить осеннюю красу,

      Когда ручей с холодным звоном льется,

      Да изредка печальный раздается

      Синицы звень в задумчивом лесу?

      Как не любить осеннюю красу,

      Когда листва оранжевого цвета

      И светлой паутинкой бабье лето

      Среди ветвей искрится на весу!

      1994

      Жизнь наша в корне изменилась вдруг,

      Уплыли те денечки золотые.

      Я раньше отдыхать летал на юг.

      Теперь там отдыхают лишь «крутые».

      От «демократов» ветерок подул.

      Отняли все, что было у народа.

      Ни на минуту нынче не заснул.

      Хоть, слава Богу, есть у нас природа.

      Росой обрызгал утренний рассвет

      Лип и рябин зеленые одежды.

      И я увидел нежный, чистый свет,

      И в сердце поселился дух надежды.

      Вдали заря цветной рекой лилась.

      Пруд отражал сиреневые краски.

      И солнце выплыло. И начало, смеясь,

      Раздаривать цветам и травам ласки.

      Ручей журчал, чтоб жажду утолить.

      Среди акаций птицы напевали.

      Коль красота жива, есть смысл и жить.

      Не все мы, значит, в жизни потеряли.

      «Однажды наш колхоз купил…»

      Однажды наш колхоз купил

      Кобылу молодую.

      Я ей в денник овса носил,

      Лелеял, как родную.

      Хоть было много лошадей

      (И я в них разбирался),

      Но каждый раз лишь я на ней

      В свободный час катался.

      В груди моей под птичий гам

      От счастья сердце пело.

      Я по задворкам и лугам

      Летал – в ушах свистело.

      Нет, это был не героизм,

      Не показная смелость.

      Мы строили социализм

      И жили, как хотелось.

      И солнце с неба, между тем,

      Светило нам неплохо.

      Но, видно, нравилась не всем

      Советская эпоха.

      Настал момент – социализм

      Ненужным оказался.

      В страну вступил капитализм,

      И наш колхоз распался.

      И корму негде стало брать.

      Пришлось, почти что даром,

      Кобылу