Будь со мной. Екатерина Руслановна Кариди

вскинув голову:

      – Я получил что хотел. И деньги папаши мне не понадобились.

      – Что? – Шах мгновенно напрягся, чувствуя неладное, сжал кулаки и подался к нему.

      – Она моя.

      – Повтори!

      – Я спал с ней.

      И провел языком по губам с таким видом, что сомнений больше не осталось. В тот момент он готов был вцепиться Сашке в глотку. Разбить мажорчику его мордашку и спросить: «Ты, довольный сукин сын! А Элька знает, что ты на нее спорил?!»

      Возможно, именно этого Сашка и ждал. Но он просто развернулся и ушел.

      Ушел оттуда, подогнал машину к Универу, дождался, пока Эля выйдет (они же не ходили вместе, Сашка все скрывал, стремался, что ему скажут – фу, связался с лимитой), и похитил ее. Технично провернул, быстро, девчонка даже крикнуть не успела.

      А потом погнал как сумасшедший.

      Но уже тогда в душе крепло понимание, что все зря. Она его панически боялась, чего стоило это ее дрожащее:

      – Куда мы едем?

      Отчуждение, страх в глазах, судорожно сжатые кулачки.

      Резал его хуже ножа этот ее страх.

      – Это здесь недалеко, – проговорил он нейтральным тоном, сглатывая поднявшуюся со дна души горечь.

      Поздно. Но поговорить, объяснить ей, открыть глаза.

      И тут как назло. Их нагнала машина, подрезала, перегородила дорогу. Он уже знал, кто это. Если бы не Эля, черта с два бы он остановился, а так ему пришлось вильнуть на обочину и дать по тормозам. Из той машины вышел Сашка Король, злой как черт, лицо перекошено. Михаил потянулся в бардачку…

      До сих пор стоял в ушах Элькин крик: «Не надо, Шах! Не убивай его, умоляю!»

      Он мрачно хмыкнул, разблокировал дверь и вытащил пачку сигарет.

      А она выскочила, побежала к Сашке, прижалась к нему. Тот обнял ее, усадил в машину и резко рванул с места. Шах смотрел им вслед. Долго смотрел, потом закурил.

      Через несколько дней после этого он уехал. Это был последний курс, доучиться оставалось пару месяцев.

      Сейчас он смотрел на Элину и думал: «Что тебе сказать? Что опоздал? Был идиотом, каких мало?»

      Наконец проговорил:

      – Ты все еще сердишься на меня за это?

      – Нет, – женщина покачала головой. – Мы были молоды тогда и что творили, сами не понимали. Это далеко не самое неприятное мое воспоминание.

      Светлая и немного грустная улыбка скользнула по ее губам. А он непроизвольно подался к ней, хотел спросить: «А какое самое?! Какое самое неприятное, Эля?! Что было в твоей жизни?!»

      Но Элина подняла на него глаза и сказала:

      – Уже поздно. Мне завтра на работу. А еще надо заехать к конференц-холлу, забрать оттуда мою машину. Если не возражаешь, давай продолжим в другой раз.

      И потянулась к телефону.

      – Я вызову такси.

      – Не надо, я отвезу тебя, – сказал он, поднимаясь с места. – Дай ключи и назови адрес, твою машину перегонят.

      ***

      Перегонят?

      Это было неожиданно. Но, честно говоря, мысль, что сейчас банкет в конференц-холле тоже близится к концу и она рискует снова нарваться там на бывшего мужа, все время подспудно беспокоила