Невинная для разбойников. Реджи Минт

со слугами, что ехали позади кареты, сейчас тоже потрошили, спуская на землю сундуки с приданым и герцогское добро.

      Слуги стояли толпой в сторонке, окруженные одетыми в черное мужчинами, и вели себя тихо. Служанки пытались спрятаться за спины лакеев, а те, не желая неприятностей, выпихивали женщин вперед.

      Еще три коня, на которых раньше ехали охранники, теперь были без всадников, а кучер, что правил каретой герцога, обвис на облучке.

      – Так что? Кто ты? Баронесса или бордельная девка? – спросил тот, кого назвали Талером.

      Голос был веселый, а глаза у него оставались холодными. Взгляд пугал куда больше оскорбительных слов.

      Оливия прикусила губу от обиды и отвернулась. Баронессе де Соль никто и никогда не смел говорить подобного. А корчащийся рядом жених даже не подумал ничего сказать в ее защиту!

      – Когда я спрашиваю, надо отвечать, – обманчиво мягко сказал сероглазый Талер, а потом без замаха ударил по щеке – не больно, но звонко и обидно.

      Оливия вскрикнула, схватилась за щеку. Да как он смеет, этот простолюдин! От острой обиды страх временно пропал и слезы высохли.

      – Я баронесса де Соль, и если ты еще раз посмеешь ударить меня, то я выцарапаю тебе глаза!

      Талер удивленно приподнял бровь и многозначительно хмыкнул, а Ройс засмеялся и протянул руки к корсету Оливии.

      – У, люблю норовистых!

      – Погоди, Ройс, – сказал сероглазый. Талер. – Похоже, нам сегодня действительно повезло. И если этот сморчок и вправду его сраная светлость герцог, то нам надо сначала хорошенько подумать. И если подумать правильно, то до конца своих дней и я, и ты, и наши парни будем спать на белых простынях и лапать самых красивых шлюх, словно благородные господа.

      – Выкуп? – белозубо усмехнулся смуглый Ройс.

      – И не один. Потому что она и вправду невеста. И что-то я такое слышал в таверне по поводу скорой свадьбы, о которой объявлено и на которую собираются прибыть высокие и очень важные гости. Чуть ли не сам король. Да, сморчок?

      Талер пнул носком сапога герцога, который злобно зыркал на него с земли. Его светлость растерял всю свою степенность и важность, и теперь было видно, насколько он жалок и мерзок. Парик съехал набок, губы тряслись от ярости и страха, на щеке пыльный отпечаток. Униженный жених даже не думал схватиться за кинжал, который висел у него бедре.

      – Да как ты смеешь, деревенщина…

      – Я? – Талер иронично приподнял бровь, вздохнул и срезал с герцога ножны, вместе с оружием. – Ну какая из меня деревенщина? Я городской паренек, ваша светлость. И потому хорошо разбираю, кто и чего стоит. Один твой камзол будет кормить нас всю зиму, я уж не говорю про содержимое этих сундуков, а также стоимость кареты и лошадей. Но куда дороже стоишь ты сам, герцог Арчибальд. А еще больше стоят твои честь и невеста. И неважно, что ты тут ее жамкал по дороге за всякое. Экий ты старый козел-греховодник! Хотя она такая хорошенькая, могу понять. Да и о свадьбе объявлено всем. Важные гости уже седлают коней. А тут неприятность