Пираты двух океанов. Галина Вадимовна Погодина

в самом деле увидели нужный им 32-пушечный фрегат, привязали возле него лошадей, поручили вахтенному матросу их сторожить и поднялись по сходням. Пока Джон Плантэйн представлялся капитану и обменивался с ним новостями, Джеймс с восторгом разглядывал корабль. До этого случая ему доводилось бывать только на рыбацких лодках, где запах рыбьего жира перебивал все остальные впечатления, а на одежду со всех сторон липла чешуя. Здесь было совершенно иначе: пахло деревом и разогретой на солнце смолой, порохом, а ещё – едой, поскольку приближалось время обеда. Моряки были заняты работой: поливали водой палубу, чистили пушки и чинили канаты. Юный Плантэйн был совершенно опьянён этой обстановкой и больше всего на свете хотел оказаться на этом корабле в море, во время качки, чтобы вместе с другими моряками противостоять силе волн и ветра.

      – Эй, парень! Иди, тебя отец зовёт.

      Джеймс оторвал заворожённый взгляд от шпигата, в который убегала грязная вода с палубы, и послушно кивнул коренастому моряку в выгоревшем синем костюме, который указывал ему путь вниз по трапу. Плантэйн-старший поджидал сына возле открытой двери:

      – Капитан Хьюм настолько добр, что угощает нас обедом, – важно произнёс он.

      Отец и сын покинули корабль после того, как гостеприимный капитан накормил их рисом с солониной и напоил добрым английским элем. Спускаясь по трапу, отец в назидание снова показал Джеймсу образчики пресловутых падших женщин. Впрочем, их трудно было не заметить. Пока старший и младший Плантэйны отвязывали лошадей, в нескольких метрах от них швартовался большой фрегат, и к нему со всех сторон сбегались девицы в ярких платьях, всех вариантов роста, полноты, цвета волос и оттенков кожи. Джеймс украдкой любовался таким разнообразием, пока его отец ворчал сквозь зубы на запутавшуюся упряжь, которая задерживает его в этом непотребном месте и заставляет промедлить с доставкой почты господину губернатору.

      Высокая, тощая и плечистая брюнетка в грязноватом жёлтом платье, нарумяненная, с ярко-красными губами, норовила оттеснить своих товарок от только что спущенного трапа. Рядом с ней пристроилась бледная рыжеволосая дама весьма потрёпанной наружности, которая каждые несколько секунд взбивала свои огненные волосы, хотя они и так уже больше были похожи на мочалку, чем на человеческую причёску. Блондинка маленького роста, с помятым декольте, отвисшими щеками и практически без шеи, прыгала позади всех, стараясь привлечь к себе внимание.

      – А ну, отвалите подальше, потаскухи, забери вас чума, – заорал на женщин один из офицеров, спускаясь по трапу и угрожающе щёлкая линьком. Но его увидела полная мулатка в оранжевом платье, она замахала руками, крича визгливо и безостановочно:

      – Герберт, иди сюда! Герберт, морячок мой, иди ко мне, это я, твоя толстожопая Мэри!

      Офицер плюнул и вернулся на палубу.

      Джеймс обратил внимание, что в этой толпе не было богато одетых женщин с собственным транспортом: видимо, такие особы, как Весёлая Маркиза, занимали более высокое положение, чем портовые