Обратная сторона руны. Мария Куприянова

свое. Мышцы налились свинцом, движения утратили стремительность, от могильной вони беркеров мутило, капли пота и дождя застилали взор. Один все-таки до него добрался, вцепился в сапог. Рин не удержался на скользкой земле, упал в грязь, перевернулся и пнул тварь свободной ногой. В этот же миг псина завалилась на бок с торчащим из глаза ножом.

      А Низай не промах: знает свое дело, даром что с виду полный и неповоротливый.

      Расправиться с оставшимися беркерами стоило последних усилий. Тяжело дыша, Рин вытащил меч из тела последнего пса и устало вытер лоб. Одежда промокла насквозь, в прокушенном сапоге противно хлюпала вода. Радовало только то, что нога осталась целой и невредимой.

      Ливень прекратился, крупные капли срывались с листьев, землю затягивал густой туман. Самое время укрыться под крышей и отогреться. Рин вытер лезвие меча, убрал его в ножны и вернулся к повозке. Рядом с ней с разодранным брюхом лежал мулл. Что ж, хоть отвлек на несколько минут тварей. Но вот где Низай?

      Рин нашел его привалившимся к груде мешков. Тяжело дыша, Низай прикрывал рукой правое бедро. Под ладонью быстро расплывалось темное пятно.

      – Достал-таки, – прохрипел он и виновато улыбнулся, словно ребенок, пойманный за шалостью.

      – Я же говорил. – Рин наклонился, всматриваясь в рану. – Не лезь.

      – Мой дом рядом… Если бы мы… ты не справился… они бы… – он закашлялся и, не договорив, завалился на бок.

      Рину пришлось оставить повозку и тащить Низая на руках. Мужчина оказался весьма тяжелым, и пришлось собрать все силы, чтобы донести его до дома, который оказался совсем недалеко, за поворотом. Во всяком случае, это было единственное жилище в округе. В окошке приглушенно горел свет, вкусно пахло готовящимся ужином. Путник даже не успел постучать в дверь, как та сама открылась, явив на порог невысокую полную женщину. Увидев незнакомца и его ношу, она всхлипнула, прижав ладонь ко рту.

      – Может, все-таки пропустите нас? – проскрипел Рин. Руки его одеревенели, ноги дрожали и подкашивались.

      – Конечно, конечно, – тотчас же засуетилась хозяйка. – Сюда, сюда его несите.

      Они прошли в комнату: небольшую, нехитро обставленную. Не сумев скрыть облегченного вздоха, Рин положил раненого на кровать, а сам, не дожидаясь приглашения, рухнул на стоящий рядом стул.

      – Папочка приехал! – В комнату с гиканьем ворвались двое мальчишек лет шести: оба смешные, светловолосые, курносые.

      – Кыш отсюда! – прикрикнула на них женщина, хлопоча вокруг Низая.

      – Мамочка, что с папочкой? – В дверном проеме появилась девчушка, совсем маленькая. Она сонно щурилась и сжимала в руках тряпичную куклу.

      – Все хорошо, милая. Папочка просто устал с дороги. Иди, я скоро освобожусь.

      – И ласкажешь мне сказку?

      – Обязательно, солнышко.

      Когда дверь закрылась, женщина закатала рукава, но, увидев рану, тихо всхлипнула, закусив губу.

      – Кто… Откуда… Такое…

      Заражение уже началось и быстро расползалась по телу. Место укуса воспалилось