Война прекрасна?. Тимур Троцберг

сих пор ощущался, хоть она уже кончалась. Солнце вот-вот только вставало из-за горизонта. Как раз там, где засел враг. Ничего страшного не должно было произойти, верно? Но не тут-то было… Видимо, то напряженное ощущение появилось у меня не просто так. Прогремел очень громкий выстрел со стороны вражеского фронта. Мне было страшно? Да, мне было очень страшно, ведь враг по нашим данным располагался довольно-таки далеко, а выстрел был слышен так, будто орудие выстрелило прямо над ухом.

      Боже, это был Ад на Земле. Чем дольше мы живем, тем больше человек разрабатывает способов убить самого себя. Сразу же с разных концов послышались крики о том, что нужно прятаться в укрытие. Я их слышал, но тело не двигалось. Надо было уходить и прятаться, ведь начался артобстрел и вряд ли снаряды обойдут меня стороной, но что-то… интерес? Заставлял меня стоять на месте. Я хотел увидеть снаряды этих машин для убийств. Как они назывались-то? Мортиры «Толстушка Берта» и «Большая Берта», да. Это они самые. Возможно, я бы так и погиб от взрывов и осколков, но француз, который пробегал мимо, обвил рукой мою шею и утянул за собой.

      – Ты что стоишь!? Смерти ждешь? Она тоже хочет тебя встретить. Всех нас хочет. Но не надо делать ей одолжение. Пошел в укрытие!

      Я как будто пробудился. Сначала из-за резкого толчка я чуть не упал, но потом сразу же побежал с общим потоком в укрытие. Кем был тот солдат? Я не знаю… а может его и не было вовсе? Вдруг мне лишь показалось, или это ангел-хранитель решил спасти меня? Так или иначе я больше его не видел. В укрытии собралась огромная толпа, которая чуть ли не выталкивала друг друга. Это были уже не солдаты, а напуганные детишки. Я и сам ведь был такой же. Как людям воевать с живым человеком, если они боятся неживой техники? Мне досталось место с краю. Благодаря этому я видел, как снаряды обрушивались на бедную землю, которая итак до этого впитала в себя много крови и достаточно настрадалась от беспощадных бомбёжек. Это продолжалось очень долго, часов семь или даже восемь. Грохот был невыносимо громким и не умолкал. Солдаты же прижались друг к другу и чуть ли не дышали друг в друга. Они были разных мастей: присутствовали ветераны прошлых военных компаний, которые стойко переживали бомбардировку, были новички как я, которые бегали испуганными глазами по укрытию, были даже и безусые юнцы, которые постанывали и даже плакали от страха перед будущим.

      Когда бомбежка стихла, мы все-таки через минут десять или пятнадцать осмелились выйти из укрытия. Соседние подразделения поступили так же. Я начал осматривать обстановку, которая была в плачевном состоянии. Позади себя я услышал крик нашего командира. Оглянувшись, я увидел его разговаривающим по телефону. Наверное, это наш штаб командования. Мне удалось это понять по беседе, которую я не смог полностью услышать из-за разговоров солдат.

      – … они провели артобстрел … разведка до этого докладывала об этом, но мы … нам нужно что-то предпринять!..

      Дальше я попросту не стал его слушать. Но в окопах лежали тела солдат, которые не успели укрыться во время обстрела. Один такой располагался