Троя. История первая. Виктория Вадимовна Горнина

было протянуть руку, чтобы достать его.

      – Вытяни руки, дорогая.

      Гера повиновалась. Браслеты защелкнулись подобно наручникам – заговорщицу моментально приковали к небу – она и опомниться не успела. В следующее мгновенье на всю округу прогремело:

      – Поднимайся.

      Атлант резко рванулся, выпрямил спину, сделав отчаянное усилие, поднялся сначала на одну ногу, отчего свод сильно накренился вправо, затем выпрямил вторую, и небо оказалось на прежней высоте, а высоко в нем, вереща от ужаса и боли болталась Гера, прикованная за запястья.

      Тяжелые наковальни тянули ее вниз, растягивая тело. Казалось, что ноги вот-вот оторвутся и руки оторвутся тоже, она звала на помощь, но с земли не доносилось ни звука. Все испуганно смотрели вверх и молчали. До нее донеслось только:

      – Вот так будет с каждым. Запомните хорошенько.

      После этого все в подавленном настроении покинули место казни, попрятались по своим дворцам, где, наконец, дали волю чувствам. Но никто не рискнул открыто выступить в защиту Геры, хотя все без исключения жалели ее. Последним удалился Зевс в сопровождении Гефеста, преданно заглядывавшего своему властителю в глаза.

      – Пусть повисит с недельку. А там посмотрим. – хладнокровно изрек Зевс.

      – Как прикажете. А как же с теми? Их как наказывать будем? – Гефест готов был расшибиться в лепешку, только бы угодить своему господину.

      Зевс наморщил лоб, помолчал, словно обдумывая что-то.

      – Есть у меня одна идея. Эти изнеженные бездельники хотели быть господами, верно? Так пусть побудут рабами, на своей шкуре испытают, что это такое. Глядишь, успокоятся.

      И следующим утром Аполлон с Посейдоном были отправлены на исправительные работы в Трою, в качестве простых рабов или поденщиков – на усмотрение царя Лаомедонта.

      5. Что построено богами…

      – Клади ровнее. Хоть бы шнурку натянул.

      – Вот и натяни. Все одно бездельничаешь.

      Посейдон отер пот со лба грубой рукавицей, посмотрел вниз на товарища по несчастью – еще бы! – такой жаркий выдался денек, до родного моря рукой подать, а они тут мучаются вдвоем.

      С пяти метровой высоты Аполлон, и правда, выглядел маленьким и каким-то жалким – без тонких шелковых одежд, в одной лишь замызганной набедренной повязке; волосы схвачены в хвостик – приколоты прищепкой на затылке, загорелый, как простой крестьянин, вот он – сидит себе на носилках, в руках лопата вместо лиры – хорош, нечего сказать.

      Да ты и сам не лучше. Весь в ссадинах, руки известь разъела, на голове какая-то немыслимая косынка – кто увидит – испугается.

      – Подавай раствор. А то критиковать все умеют. А как работать – никого не сыщешь.

      – Ладно, ладно, не ворчи.

      Лебедка протяжно заскрипела. Помятое ведро, пару раз стукнувшись о шаткие подмости, взлетело вверх – Посейдон вывалил известь в корыто, плеснул водички, размешал и тоскливым взглядом уставился на грубо обтесанные каменные блоки, сваленные внизу.

      – Поднимай.