Море лунного света. Джулианна Маклин

раз разговаривали по телефону.

      Когда я замолчала и опять стала дергать нитку на джинсах, он подтолкнул меня еще раз:

      – Была ли причина, по которой вы перестали общаться?

      Я начала понимать, как это работает. Обычный разговор похож на теннисный матч, где мяч летает туда-сюда над сеткой и оба игрока вносят равный вклад. А здесь я была только я, бьющая мячом в стену, от которой не было особого участия. Значит, мне придется говорить, иначе мы будем просто сидеть в неловком молчании.

      Глядя на листву за окном, я сказала:

      – Когда я уехала и поступила в колледж, я не стала поддерживать связь с ней. Я просто хотела выбраться.

      – Почему?

      – Потому что мое воспитание не было идеальным. – Я посмотрела на доктора, прищурившись. – Как так вышло? Это вы хотите узнать? Хотите как следует покопаться своим терапевтическим совочком в моем детстве? Что ж, давайте поговорим о моей матери. Я хорошо подготовилась.

      Его нисколько не смутил мой снисходительный тон. Он просто пожал плечами, и я тут же почувствовала приступ раскаяния.

      – Вы хотите этого? – спросил он. – Чтобы я сосредоточил внимание на вашей матери?

      Я попыталась расслабиться.

      – Это не имеет значения. На самом деле у меня довольно унылая жизнь. Могу вкратце рассказать, если хотите. В моем детстве мама постоянно приводила домой разных мужчин, и они жили с нами. Каждый год или два у меня был новый «папа». Долой старое, даешь новое. Большинство из них были ужасны.

      – А ваш настоящий отец? – спросил доктор Робинсон. – Он вообще появлялся?

      – Не-а. Я даже не знаю, кто он. Если честно, мне кажется, что и мама тоже. А если она и знала, то собиралась унести этот секрет в могилу. В общем-то, так оно и вышло. – Я помолчала, задумавшись об этом. – Ей было всего семнадцать, когда она родила меня. Бабушка тоже не знала, от кого. Во всяком случае, я так думаю.

      – Расскажите мне о вашей бабушке.

      Тут я оживилась, может быть, потому, что я по-настоящему гордилась своей бабушкой.

      – Она была волевой личностью. Она жила в трейлерном парке недалеко от нас, чтобы я могла ходить к ней после школы.

      – Ваша мама работала?

      – Да. Она работала в закусочной. Кафе было открыто до полуночи, поэтому она всегда возвращалась домой очень поздно. По крайней мере, так говорила бабушка. Может, она развлекалась. Я ее не осуждаю. Ей едва исполнилось двадцать, а у нее уже был трехлетний ребенок. Не знаю, что она делала бы, если бы бабушка не заботилась обо мне.

      – Похоже, бабушка была важной частью вашей жизни. Где она теперь?

      – Она умерла, когда мне было пятнадцать. Остались только я, мама и вечные мамины приятели.

      Доктор озабоченно нахмурил брови. Я сразу поняла, о чем он думает, поэтому выставила ладонь вперед.

      – Нет-нет, не смотрите на меня так. Ничего такого не было, поверьте мне. Ничего с отметкой 18+. Они были не такими уж плохими. Мне просто приходилось слушать вопли и крики, когда они напивались, а происходило это каждые выходные. Мама любила виски и играть с огнем.

      Несколько