Инвиктус. Ди Хевенрин

эмоций. С томным глубоким вздохом, Акула отвернулся и без задней мысли погрузился под воду и направился вглубь океана.

      Он сразу попытался разогнаться до максимальной доступной ему скорости. Резкими движениями рук, загребая перед собой воду, а затем, прижимая их вдоль тела, он в мгновение набирал скорость и проплывал крупные дистанции, циклично повторяя свои движения. Повторяя их раз за разом, он проплывал сквозь редкую океанскую флору и стаи мелких рыб, изредка обращая внимание на что-либо. Постепенно, проплывая очередной километр, он перестал обращать внимания на путь перед собой.

      Вода вокруг темнела, а дно постепенно растворилось в бездне. Акула потерял счёт времени. Он перестал следить за чем либо и просто продолжал плыть вперёд, медленно погружаясь в собственный поток мыслей. В мыслях он пытался понять, стоило ли оставлять Райля в городе? Есть ли смысл в том, что он, толком ничего не вспомнив, уплыл неизвестно куда и неизвестно зачем?

      Медленно, но верно, Акула начал накручивать в себе мысли о том, что он виноват в том, что Райля чуть не убили, что не смог спасти Ди, что из-за его собственного незнания, Утарм уничтожил весь город. С ними он начал сбиваться с ритма. Каждый последующий цикл, его руки двигались всё более неумело и хаотично. Они больше не загребали воду, а раздвигали её, словно нечто твёрдое.

      После нескольких неудачных попыток в очередной раз набрать скорость, Акула проплыл ещё несколько метров вперёд по инерции, после чего замер на месте. Он снова почувствовал усталость. Бесцельно оглядев прозрачную синюю пустоту вокруг себя, он устало посмотрел на свои руки. В ту же секунду его охватил гнев. Сжав ладони в кулаки, он резким движением опустил руки и посмотрел озлобленным взглядом на своё тело.

      Смотря вперёд, Акула открыл рот и начал кричать. Он корчился, выгибался, словно пытался издать самый громкий крик в своей жизни. Однако вместо этого звучал лишь его приглушённый голос, сопровождаемый выходящими из его рта пузырями воздуха.

      Всё с тем же порывом гнева, он выставил руки перед собой и начал активно плыть вперёд. Напряжёнными движениями он начал грести, словно пловец на скоростном заплыве. Он быстро набрал скорость, однако не переставал ускоряться, всё сильнее намеренно напрягая тело.

      Из-за резких движений, рукава толстовки быстро порвались по швам, но он не обращал на это внимания. Акула продолжал попытки кричать, с каждым разом издавая приглушённые рычащие звуки, однако это выглядело так, будто ему не хватало воздуха. Если бы не вода, на его глазах бы навернулись слёзы.

      Так продолжалось до тех пор, пока он, наконец, не ощутил неимоверно острую боль. Пока он проплывал очередной километр, раскрылась оставленная Утармом рана. В ту же секунду, он остановился, схватился обеими руками за живот, невольно надавливая на рану, после чего начал сжимать своё тело. Несмотря на то, что сквозная рана уже зажила со стороны спины, он начала сильно кровоточить с обеих сторон.

      Проходя сквозь ткань, кровь постепенно выходила в воду, образуя вокруг Акулы небольшие багровые облака, чем-то похожие на дым.

      Когда боль ненадолго утихла, он попытался