Дочурка брата. Евгения Паризьена

Ляля. Я могу рассердиться. Этот придурок принял тебя? Волков осёл добрый, он всем всегда помогает. Не слышу, повелся на твои очаровательные глазки? Больше страданий, он оттает! – отчитывал, будто я провинилась.

      – Но вы же потом помиритесь? Да? Мы же одна семья.

      – Ляля, не суй нос во взрослые дела. Твоя цель, дядя Влад. Сделай так, чтобы он словно слепой дурак, души в тебе не чаял. Поняла? И только попробуй разозлить папу! Не поздоровится, – отключил гаджет, а мне стало не по себе на душе…

      За неделю до этого…

      Он не навещал нас с мамой, росла одна. И вот однажды в обычный выходной день заявился. Дрожащими руками, я отворила дверь. Глядел с такой заботой. Помню, что после автокатастрофы, боялась с кем-то разговаривать. Но отец с первых дней дал понять, что совсем не даст в обиду. Наши встречи стали частыми. И в один прекрасный день ему доверилась, раскрыла душу. Ближе человека не оказалось.

      – Я любил твою маму. Но она не понимала мой криминальный мир, Ляля. Гнался за богатством. В мире важно соперничество. Повзрослеешь поймешь.

      – Почему к нам не приходил? Еле выживали с ней.

      – Не хнычь. Хочешь жить большой семьей? Пришло время познакомиться с дядей Владом. Понимаешь, он отдалился от нас и мне это не нравится. Должна переубедить. Влиться в доверие. Слышишь? Он обожает столь ранимых девочек.

      – Но я совершенно его не знаю.

      – Ляля, ты должна и не спорь. Поедешь в Москву. И заставишь этого гада, дышать над тобой. А дальше мы быстро его на место поставим, – зачитывал инструкции, слегка нервничала.

      – Но мне страшно.

      – Слушай, глупая доченька.  Хватит перечить отцу. Сказал обязана влиться к нему в доверие, – приказал, тогда по чистой случайности взглянула на фотографию брата отца. Такой красивый, с широкими плечами. Иногда дух захватывало.

      Наше время…

      И стоило оказаться в той многоэтажке, ноги приросли к полу. Уже совершенно не дышала. Напоминал тирана, готового загрызть. Я просто не представляла с чего начать разговор. Но постоянно хотелось находиться с ним рядом, вдыхать тот приятный аромат одеколона. А когда он встречается с девицами легкого поведения, сердце странно колотится в груди. Уже час ночи, а я все ковыряюсь с картошкой. Кошмар, глаза уже слипаются. И вдруг он произвольно заходит на кухню, опять засмотрелась, что случайно порезалась.

      – Растяпа. Аккуратнее нельзя, – взял Влад мою порезанную ладонь и начал обрабатывать, будто вся боль стихла, и внизу живота появлялось странное тепло.

      – Мне не больно.

      – Врунья. Завязывай надрывать спину. А то еще поранишься.

      – Волнуетесь за меня?

      – Нет! И не вздумай ко мне привязываться. Но сегодня огорчила, хрупкая малолетка! – касался ватой, а я всё его рассматривала. Даже хорошо, что рука порезана. Столько заботы от него, пусть не останавливается. Мне так хорошо, словно опьянела.– Ты голодная?

      – Что?

      – Дурочка, давай есть твой суп! – был слишком любезным, у меня пропадает дар речи, рядом