Чудодеи Лук-у-Морья. Элена Доровских

остановилось и на блюдечке высветилось, как всегда благодушное, изображение академика Баюнова.

      – Василий Алабрысович! – радостно заорала Лиса, – это я!

      – Василиса, зачем же так кричать? Я вполне неплохо слышу. Ты не пришла сегодня в школу. Что-то случилось?

      – А Вы меня что, видите? И слышите?

      – Василиса, полагаю, у тебя сегодня первое воплощение? Очень-очень рад.

      – Какое воплощение, если оно не оборачивается?!

      – Не оборачивается? – академик поправил очки и внимательно посмотрел на девушку, – Странно, очень странно…

      Василий Баюнов взмахнул рукой: «Пожалуйста, теперь скажи что-нибудь». «Ква-ква-ква», – обреченно проквакала лягушка. Для академика это не стало потрясением, ведь за те 100 лет, что он прожил на свете, он повидал много, порой даже слишком много. Но некоторые принципы магии не меняются никогда.

      – Правильно ли я понимаю, что утром ты проснулась уже лягушкой, о своей истинной природе до сегодняшнего дня ты даже не подозревала и согласие на превращение никому не давала?

      Василиса утвердительно кивнула.

      – Любопытно. Ты понимаешь, что это значит?

      Василиса кивнула еще раз.

      – Есть предположения, кто это может быть?

      Лиса отрицательно покачала головой. Какие тут могут быть предположения. Во-первых, волшебника такого уровня в Светлоземье просто нет, а во-вторых, произошедшие события настолько морально опустошили её, что разумно уже не мыслилось.

      – Отец дома?

      – Нет, он с утра уехал на дальнюю заставу, вернется только к завтрашнему вечеру.

      – Хорошо. Я сейчас создам портал перехода напрямую в школу. И сообщу Аде Филипповне. Вместе что-нибудь придумаем. Приготовься. За счет изменения структуры личности в переходе возможны помехи. Дальше школы конечно не улетишь, но точного попадания в мой кабинет не гарантирую. Готова?

      Василиса кивнула. Мгновенно перед глазами всё поплыло и закружилось. Разноцветный туннель с миллионом мерцающих огоньков несся ей навстречу. На миг время остановилось, раздался щелчок и… Василиса оказалась в холодной воде. Тело словно огнём обожгло. Она испугалась и закричала. Плавать Лиса не умела, потому что после смерти мамы до жути боялась воды, стараясь без надобности в водоёмы не лезть. «Я сейчас утону», – мелькнула мысль. Но лягушачьи инстинкты сработали безотказно, и через минуту Василиса уже выбиралась из воды на широкий лист водяной кувшинки. Отдышавшись, девушка огляделась. Школьный пруд. Уже прекрасно. Триста метров через парк – и школа. Каких-то пара часов – и я на месте. Есть надежда, что академик пойдет меня искать. Всё не так уж плохо.

      Бултых! – что-то неуловимо быстрое просвистело мимо и, порвав лист кувшинки, скрылось в глубине пруда. Василиса едва удержалась на остатке листа, чтобы в очередной раз не оказаться в студеной октябрьской воде.

      – Она не утонула! – заорал кто-то рядом, – Давай еще!

      Недалеко