Китовая эра. Софья Бекас

ещё почему?

      – Ну… – Иен усмехнулась и искоса посмотрела на корабль за окном. – Так экономнее, не находишь? На волнение и так тратится слишком много энергии, а тут в два раза больше.

      – Пожалуй, – деловито хмыкнула Аен и кивнула. – Экономнее было бы вообще не волноваться.

      – Да, но это очень трудно, практически невозможно, – возразила Иен. – Не волноваться не получится, но… Если уж кому-то из нас и придётся волноваться, давай это буду я, хорошо? Я буду волноваться за тебя, а ты ничего не бойся и иди вперёд.

      – А как же ты? – одними губами спросила Аен. – Тебе не будет страшно?

      – Мне? – переспросила с улыбкой Иен. – Ни капельки! Знаешь, почему?

      – Почему?

      – Потому что я буду смотреть на тебя и твои успехи, и они будут прогонять мой страх.

      – Уверена? – не очень уверенно, в свою очередь, переспросила Аен, искоса глядя на сестру. Та улыбнулась одними краешками губ.

      – Даже если мне всё равно будет страшно, я, по крайней мере, буду знать, за что я боюсь.

      – Да, – кивнула Аен каким-то собственным мыслям и тоже улыбнулась. – Наверное, когда знаешь, за что идёшь, идти не так страшно.

      Сёстры чуть погрустнели.

      – Ты можешь…

      – Нет! – воскликнула Аен, перебив Иен. – Мы все здесь грезим ей. И пусть я не знаю, на что я иду, зато я точно знаю, за что иду.

      Иен чуть помолчала, грустно опустив глаза.

      – Да, – сказала она тихо, а потом добавила: – Да. Мы все здесь помешались на ней. Разве это дело?

      – Самое большое и великое, какое мы только делали за всю свою историю нашего существования, – твёрдо сказала Аен, как может говорить только тот, кто глубоко убеждён в правдивости своих слов, – и сравниться с ним может разве что полёт в космос.

      – Видишь, как надо успокаивать! – толкнул Уон локтем в бок брата. – Не то, что ты. Учись.

      Уол досадливо фыркнул.

      – Ой, да подумаешь… Косачьи нежности. Мои методы тоже рабочие.

      – Рабочие, но не эффективные, – не сдавался Уон. – Паршивые, одним словом.

      – Ну, сравнил себя и Аен, – Уол тоже не собирался так просто отступать. – Она младше даже тебя, хотя ты и так моллюск.

      – Что?! – возмутился Уон, за что получил строгий, но всё-таки с плохо скрытой улыбкой «шик». – Как ты меня назвал?

      – Моллюск, – невозмутимо ответил Уол. – От слова «маленький».

      – Да как ты… Да… Да… – Уон запыхтел, как вулкан, а Уол на это только рассмеялся: его всегда очень смешило, когда брат так делал. – Не смешно вообще ни разу.

      – Ну, кому как, – хмыкнул Уол, за что получил ещё один толчок локтем в бок, но на этот раз гораздо ощутимее. – Эй, не пихайся!

      – Это тебе за «моллюска», – ехидно усмехнулся Уон в усы.

      – Ты, между прочим, уже третий раз за последние две недели меня толкаешь, – продолжал между тем Уол. – Вот вернёмся домой все в синяках, и что мы скажем родителям? Что в походе на сушу самые опасные травмы мне оставлял родной брат?

      – Что у вас случилось? – с любопытством подплыла