Каждый охотник. Юлия Герштейн

за задней линией, собирая на ракетку мячи, хаотично разбросанные только по одну сторону сетки, там, где играл ее ученик, и Майка подумала, что этот рисунок мячей – точный слепок с битвы, только что отгремевшей внутри его души.

      Истекая по́том, он отдыхал на лавке под вышкой судьи и устало смотрел на корзину мячиков, светящуюся на солнце, как горшочек с золотом.

      – Доброе утро! – Майка закрыла за собой калитку, подошла к лавке и сбросила с плеч сумку с яблоками и водой.

      – Доброе.

      Ученик блондинки явно не хотел разговаривать, поэтому Майка взяла скакалку, валяющуюся на лавке, и сделала несколько прыжков.

      – Все было сегодня хорошо, но не забываем делать кардио каждый день, по возможности, да?

      Татьяна Олегович подошла поближе и скинула с ракетки мячи.

      – Как тут забудешь.

      – Скажите, а вы случайно не преподаватель? – спросила Майка. – У вас знакомое лицо.

      – Да, читаю географию на аграрном.

      – Вам, наверное, приходится нелегко, география же меняется, ну там Уроборос и все такое?

      Ученик блондинки, и без того пребывавший не в духе, одарил Майку хмурым взглядом и встал с лавки.

      – Приятно было познакомиться. Я в душ.

      Татьяна Олегович уселась на лавку и, взглянув на Майку быстрым недовольным взглядом, крикнула ему в спину:

      – Отличная тренировка, Валерий Петрович! Сегодня хорошо подавали! Не забываем добавлять становую тягу в зале, да?

      Было видно, что маленький комплимент блондинки его слегка приободрил. Не оборачиваясь, он расправил плечи, махнул рукой и открыл калитку.

      – Не представляю, конечно, как сейчас можно преподавать географию. – Татьяна Олегович покачала головой. – Он в последний месяц злющий, как собака. Так, минуточку. А мы чего стоим? Прыгай давай двести раз, разогревайся. Все как всегда, Май, ничего нового я тебе не скажу.

      – А кто сейчас не злющий? Я злющая, вы злющая.

      Майка вздернула брови и встала носком кроссовки на скакалку, не особенно торопясь исполнять указание. В ответ Татьяна Олегович хмыкнула, стянула с правой кисти лохматый белый напульсник, видавший виды, потянулась к своей сумке за бутылкой воды, открыла крышку и с удовольствием сделала нескольких долгих освежающих глотков.

      – Где же все? – Майка с тревогой взглянула на калитку, в которую должны были войти Коко с Борькой и Глебасом. – Они вам что-то писали? Звонили вам? Бо? Ко? Бас? Кто-нибудь из них?

      – Все хорошо, Май, звонили и писали, это же наши знаменитые ленивцы, забыла? Давай не будем паниковать.

      – Да, но Уроборос…

      – Давай не будем паниковать, хорошо? Я уверена, у них все нормально.

      – Откуда вы знаете? Откуда? Сегодня в метро был такой момент, когда я уже подумала…

      – Что? – Блондинка вздернула брови. У нее были серые проницательные глаза, и Майка внезапно решила, что, может быть, они были даже чуть-чуть слишком проницательными. – Подумала что?

      – Да нет,