Каждый охотник. Юлия Герштейн

У блондинки была шикарная ра…» – «Никогда, нико…» – «Просто думай о ее ракетке. У нее шикарная ракетка: струнная формула 16–19, толщина обода 23/26/23 миллиметров, 300 граммов веса: немного легкая для мужчины и идеально подходящая женщине – маневренная синяя красавица, отправляющая мячи глубоко в корт…»

      – Май, все в порядке? – Татьяна Олегович махнула ракеткой над головой.

      «Как же это здорово, наверное, когда у тебя есть деньги и ты можешь купить себе такую вот ракетку, струнная формула 16–19, толщина обода 23/26/23 миллиметров…» – «Никогда…» – «А у блондинки, – Майка знала, – десяток таких ракеток, целый десяток, если не больше».

      – Ты как, Май?

      НИКОГДА.

      Она подняла голову:

      – Эй! Майка! Зайка! Балалайка! Ты в порядке?

      И каким-то богом данным чудом мысли о теннисе вновь сотворили свою всегдашнюю магию – боль, пульсирующая в груди, стала потихонечку таять, словно мороженое на жаре.

      Татьяна Олегович молча стояла на корте и смотрела на свою ученицу озабоченным взглядом, и Майка вяло махнула ей рукой.

      Майке показалось, что она чувствует, насколько разогрета после длительной тренировки блондинка. Капельки пота под мышками, напряженные мышцы под мокрым белым топом, энергия, глубоко скрытая в запястье и плече, состояние глубокого фокуса – сейчас она выстрелит.

      Майка отшатнулась несколько позже, чем было нужно. Желтая пуля накрепко вошла в ячейку железной проволоки буквально сантиметрах в пяти от ее виска.

      – Полегчало? – Татьяна Олегович прыснула.

      «С такой силой и точностью удара ей надо было играть на профессиональных турнирах, а не тренировать детей в университетской сборной, – не без раздражения подумала Майка. – Что она тут делает? Нет, серьезно, что она тут делает?..»

      Если бы блондинка захотела, это вполне мог бы быть последний Майкин визит на корт. Хорошо, может быть, не последний, ведь изгородь, скорее всего, смягчила бы удар, но все равно это было рискованно, тем более что после удара в голове у Майки что-то сместилось.

      И в этом была вся блондинка: она обладала какой-то магической силой менять людей и предметы вокруг себя и делала это, на памяти Майки, далеко не впервые. Эффект от ее удара не заставил себя долго ждать и в этот раз – очень странный эффект.

      Майка смахнула волосы с лица: мир вокруг приобрел четкие грани, как будто бы к ее лицу прилила кровь. Воздух стал насыщенней, ветер щекотливо коснулся шеи и затылка, взъерошил волосы, в груди шевельнулся знакомый червячок. Это было предвкушение. Ей страшно захотелось играть, желание отбить этот и другие мячи, как цветок, распустилось у нее в сердце. Ровно двадцать шесть ярдов от одной задней линии до другой, плюс ярда три до изгороди, за которой она стояла. Чем она в нее стрельнула?

      Майка перевела взгляд на корт. Блондинка положила левую руку на свой плоский живот и склонила голову, словно пыталась разглядеть выражение Майкиного лица сквозь заросшие плющом ячейки железной проволоки.

      – Полегчало?

      – Да