Капитан Ульдемир. Властелин. Владимир Михайлов

парламентеру. Тот улыбнулся.

      – Ну? – сказал я. – Убедился? Несите все оружие сюда. И ты отдай свое тоже.

      – Просят не беспокоиться, – ответил я ему языком объявлений. Медленно снял автомат с плеча и двинул прикладом ему под вздох.

      Он не ждал этого, оглянулся, и упал, и стал корчиться на песке, откусывая большие куски воздуха. А я повернулся и неторопливо пошел к кораблю. Я уже знал: в спину они стрелять не станут. И вообще вряд ли станут стрелять.

      Мои капитулянты стояли, оторопело глядя на меня.

      – А ну пошли отсюда! – сказал я сердито.

      Они глядели, как побитые песики.

      – Как же… – пробормотал один из них. – Они ведь выиграли…

      – Повезло вам, мальчики и девочки, – сказал я невесело. – Вы не знаете, что такое война, – и не надо вам знать этого. Бегите куда глаза глядят и постарайтесь не попадаться в руки войску.

      – А вы? – нерешительно спросил другой.

      – А мы играем по своим правилам. Но они – не для вас. Ну – кругом марш!

      Они поплелись прочь.

      – Да не туда! – крикнул я им вдогонку. – Шагайте вглубь леса и обойдите их стороной!

      После этого они задвигались побыстрее.

      Я поглядел в сторону противника. Четыре стрельца тащили нокаутированного мною парламентера в свой тыл. Остальные клацали фузеями, снова изготавливая их к бою.

      Мы с Иеромонахом залегли так, чтобы защищать ход, ведущий к кораблю; возможно, нам придется отступить туда и отсиживаться в этом доте.

      – Ну, отче, – сказал я.

      Инок не услышал; он бормотал что-то, и мне показалось, что я расслышал слова вроде «Одоления на супостаты…». Я даже не улыбнулся: каждый настраивается на игру по-своему. Мне вот достаточно подумать об Анне.

      Я покосился на нее: она, конечно, не усидела в корабле и теперь лежала рядом со мной.

      – Что вы собираетесь делать? – спросила она с любопытством.

      – Хотим доказать, что еще не вечер.

      – Но их ведь больше?

      – Ничего, – сказал я. – Зато мы в тельняшках.

      Я и не ожидал, что она поймет это. Но она не поняла и многого другого.

      – Они ведь с вами не согласятся…

      – Поглядим, – сказал я, изготавливаясь, потому что противник, оправившись от удивления, стал строиться для новой атаки. Они строились очень красиво и убедительно и собирались наступать тремя плотными колоннами. Мечта пулеметчика, подумал я. Но это будет просто мясорубка.

      Я вскочил на ноги.

      – Рассредоточьтесь, идиоты! – крикнул я им. – Цепью! Перебежками! Кто же атакует колонной, когда у нас авто…

      Но окончания они не услыхали, потому что грянул залп и на меня посыпалась хвоя. Тут же последовал второй – точно так же поверх голов, – и они, не вняв доброму совету, двинулись вперед, а в тылу их даже засвистела какая-то пронзительная дудка.

      Я вздохнул; мне было тяжело.

      – Спрячься, ребенок, и не гляди, – сказал я Анне. – Это не для тебя.

      – Нет, – сказала она. – Я хочу посмотреть.

      – Если