Полуночный прилив. Стивен Эриксон

и встал справа от короля-колдуна. Прежде чем начать говорить, он оглядел собравшихся. Лица воинов были мрачными от гнева и желания отомстить. Чувствовалось, многие готовы хоть сейчас выступить в поход.

      – Я обращаю свои слова ко всем, кто собрался на совет. В этом году тюлени раньше обычного пришли на свое брачное лежбище. Там, где заканчивается мелководье, я видел скопище акул, предвкушавших добычу. Но не эти хищницы насторожили меня. На якорях стояло девятнадцать летерийских кораблей.

      – Девятнадцать! – эхом пронеслось по залу.

      Слова говорящего на совете полагалось слушать в полном молчании, но Трулль вполне понимал настроение собравшихся. Немного помолчав, он продолжил:

      – Низкая посадка кораблей подсказала мне, что их трюмы битком набиты тюленьими тушами. Вода вокруг была красной от крови и внутренностей животных. Возле судов я увидел множество лодок. Оттуда на палубы беспрестанно поднимали десятки, нет, даже сотни новых туш. Еще двадцать лодок стояло на мелководье, пока семьдесят летерийцев на берегу безжалостно били зверей.

      – Они заметили тебя? – поинтересовался кто-то из воинов.

      Похоже, сегодня Ханнан Мосаг терпимо относился к нарушению правил, ибо даже не одернул спросившего.

      – Заметили и на время прекратили бойню. Летерийцы что-то кричали мне, но ветер относил слова в море. Зато я видел их лица. Эти нечестивцы смеялись.

      Воины начали в гневе вскакивать со своих мест. Тогда Ханнан Мосаг слегка махнул рукой, и зал успокоился.

      – Трулль Сенгар еще не закончил свой рассказ, – напомнил король-колдун.

      – Сегодня утром я вернулся в нашу деревню и теперь стою перед вами. Воины, вы знаете, что мое излюбленное оружие – копье. Можете ли вы припомнить, чтобы когда-нибудь видели меня без моего верного друга с железным наконечником? Но домой я явился безоружным. Мое копье осталось в груди летерийца, засмеявшегося первым.

      Ответом на эти слова был одобрительный гул голосов.

      Ханнан Мосаг дотронулся до плеча Трулля, и тот отступил назад. Король-колдун оглядел собравшихся. Вновь установилась тишина.

      – Трулль Сенгар поступил так, как поступил бы любой воин тисте эдур. Его поступок воодушевил меня и наполнил гордостью. Сейчас Трулль Сенгар стоит перед вами. Представляю, как неловко опытному воину оказаться без оружия.

      И с этими словами он опустил руку на плечо рассказчика. Рука не была тяжелой, однако Трулль весь одеревенел.

      – Получив это известие, я, как и надлежит королю, погрузился в тщательные раздумья, – продолжил Ханнан Мосаг. – Я понял, что должен отодвинуть свою гордость в сторону и смотреть шире и дальше. Необходимо уяснить смысл случившегося. Копье, поразившее насмешника. Убитый летериец. Безоружный тисте эдур. Глядя на лица своих досточтимых воинов, я вижу тысячу выпущенных копий, тысячу мертвых летерийцев и тысячу безоружных тисте эдур.

      Никто не осмелился возразить ему, произнести вслух ответ, который напрашивался сам собой: «Копий