Гусары денег не берут. Неполная дура. Дарья Калинина

всегда говорила, что это заслуга ее мужа. От него многому научилась.

      – И вы пошли к доктору?

      – Пошел, – кивнул Пятипалов. – Пошел по рекомендации. И потому что подумал: раз он такой отличный специалист, что даже его жена-домохозяйка сумела чему-то от него научиться, то и мне надо. Хотя, если честно, то никакого мира и покоя у меня в душе после визитов к доктору не ощущалось. Скорей даже наоборот, чувствовал себя последней тварью. Ничтожной и даже мерзкой.

      – Точно! – не сдержалась и воскликнула пьяненькая Леся. – И у меня было точно так же! Если до визита к доктору я еще чувствовала себя вполне даже ничего, то после визита мне казалось, что я – конченый человек. И никто мне уже не поможет.

      – Кроме доктора.

      – Кроме него.

      – А теперь его убили, да? – внезапно даже всплакнул Пятипалов, припав к пухлой груди Леси. – И кто нам поможет? Леся, как ты считаешь? Мы сможем помочь друг другу?

      На лице Леси отразилось легкое сомнение. И, заметив это, Пятипалов воскликнул:

      – Мы же забыли помянуть доктора! Светлая ему память!

      За это невозможно было не выпить. И подруги выпили. Не чокаясь. Как полагается.

      – А теперь потанцуем!

      Но вот танцевать подруги отказались наотрез. Они сюда не за тем пришли.

      – А зачем вы пришли к Пешкову в день убийства? Вам ведь не было назначено?

      – Не было. Но моя подруга… Она довела меня до совершеннейшего нервного расстройства.

      – Но доктор отказался вас принять?

      – Да, – задумчиво кивнул Пятипалов. – Я на него даже немного обиделся. Он вел себя так грубо. Велел мне убираться. Заявил, что мои проблемы выеденного яйца не стоят. И что сегодня ему не до меня, своих забот хватает.

      – И что он имел в виду?

      – Не знаю! Мне было важно разобраться в своей собственной жизни.

      – А с ней что?

      – Проблема была в моей подруге. Меня уже трясло, когда я ее видел. А выставить никак не мог. Не уходит, зараза, и все тут! Рыдает, посуду бьет, потом в ногах валяется и в любви клянется. Да еще руки на себя наложить грозится? Как тут выставишь?

      Подруги лишь устало кивали головами. Они уже давно все поняли. Пятипалова вполне устраивала та жизнь, которую он вел. И его профессия, и его ревнивая подружка, просто ему нравилось жаловаться. А доктор Пешков за определенную плату, разумеется, согласен был выслушивать лживые жалобы избалованного артиста. И не убивал Пятипалов доктора. Зачем ему это было надо? Чтобы снова искать нового психотерапевта?

      – Мне завтра ехать на гастроли, а я совсем разбит! – подтвердил мнение подруг сам Пятипалов. – Морально и эмоционально. Что мне теперь делать без доктора? Я погибну! Сопьюсь! Сгину в безвестности! И это с моим-то талантом!

      Он так расчувствовался, что подсел к подругам и обнял их за плечи.

      – Девчонки! Вы такие чудесные! А оставайтесь сегодня со мной? Я вам еще много чего могу интересного рассказать, показать и…

      И Пятипалов замер с открытым ртом на середине фразы. В дверях стояла маленькая пухленькая девушка с густой примесью узбекской