Спасатели разбитых сердец. Ольга Вешнева

настоящая гримерная, где миниатюрная белокурая мастерица Лидочка помогла мне перевоплотиться в трепетную барышню. Сердце у меня и правда трепетало, то ли от волнительного предвкушения “выхода на сцену”, то ли на него так действовал тесный корсет, в котором было немножко трудно дышать.

      Мы с Тоней отыграли простенькую сцену разговора двух подруг за вышиванием цветов. Весело и беззаботно болтали про ухажеров, вещие сны и заветные мечты. Парни в съемках не участвовали. Старого лакея играл заслуженный артист Прохор Афанасьев, он еще в немом кино снимался, и мы обе поневоле робели под его внимательным взглядом строгого надсмотрщика. Боялись, что заметит малейшую фальшь или просечет ошибку в реплике. Он ходил по гостиной из угла в угол и говорил сам с собой. По-стариковски ворчал, сетуя на легкомысленную молодежь. Ни к чему не придрался после окончания съемок первого усадебного куска, и от этого Тоня была готова плясать от счастья. А я… На меня напали странные мысли. Все мне казалось, что на меня смотрит не восьмидесятилетний заслуженный артист, а молодой аристократ с портрета.

      После окончания нашего рабочего дня Тоня куда-то упорхнула со своим Филечкой, а меня взялся проводить Карен. Мы шли рядом, но не под ручку как влюбленная пара, и молчали. Я продолжала витать в странных мыслях, и парень это заметил.

      – О чем задумалась? Не волнуйся. Все прошло у вас отлично! Ты выглядела и вела себя… как настоящая княжна Бекасова. Даже я бы поверил, не будь с тобой знаком.

      – Пообещай, что не начнешь надо мной смеяться и обвинять в нелепой склонности к мистике, – мне захотелось для надежности взять с него слово.

      – Честное комсомольское, – Карен заинтригованно улыбнулся.

      – Я все думаю о том блондине, – призналась, смущенно глядя в его красивые темные глаза. – Вот представляешь, не выходит он у меня из головы.

      – Что за блондин? – Карен в тот же миг посерьезнел.

      Решил, что у него появился соперник и, наверное, начал в мыслях перебирать всех парней и мужчин постарше из приехавшей с нами толпы народу, кого можно назвать светловолосым.

      – И зачем о нем так много думать? – с нарочитым удивлением спросил он, перебрав всех кандидатов и, должно быть, не обнаружив среди них никого более-менее достойного моей руки. – Еще мне интересно, Зин, ты разве что-то имеешь против брюнетов?

      – Нет, ничего, – я приняла его намек.

      – Лично я считаю, что брюнеты намного интереснее, – Карен гордо выпятил грудь, как настоящий гусар. – Они выглядят представительнее. А блондин – это так себе, моль бледная. Представь его рядом с брюнетом, и сразу поймешь, кто из них краше.

      – Я думаю вовсе не о красоте ребят. Мне интересно узнать, что на самом деле могло случиться с графом Безымянновым, – объяснила я. – Верится с трудом, что вправду он утонул в болоте? Зачем бы разнаряженного джентльмена понесло в гиблые топи? А если бы он пошел охотиться на уток или вальдшнепов, то почему его не вытащили слуги?

      – Нашла о ком думать! Может, слуги его и утопили! –