Второй день на царствии. Юрий Витальевич Яньшин

и не поверивший его предостережениям насчет методов устранения конкурентов западными спецслужбами. – К тому же, судя по отсутствию продолжения, которое могло бы вылиться в военный конфликт между сверхдержавами, это дело рук местной оппозиции.

      – Не уверен. Это могла быть просто некая рассогласованность действий между внешними и внутренними силами, поэтому я бы не стал разделять ваш оптимизм на данный счет, – возразил Иванов. – С учетом успешности проведенных утром испытаний установки, которая в корне может изменить мировой расклад глобальных игроков, дело может принять совсем уж дурной для всех нас оборот. Мало того, что как изволил выразиться наш уважаемый академик, что-де нет таких средств и методов, которыми погнушались бы наши враги, дабы уничтожить нашу установку вместе с персоналом, так еще и речь нового правителя должна придать им дополнительный толчок к радикальному решению «русского вопроса».

      – Я, конечно, со своей стороны, сразу же усилил охрану и призвал к повышенной бдительности, но вы всерьез полагаете, что они могут решиться на это безумие?!

      – Я полагаю, что у них просто нет иного выхода, – с апломбом заявил генерал. – На их месте, я бы поторопился с устранением всеми доступными методами любых реальных угроз своему существованию.

      – Но ведь, это же – Третья Мировая война!

      – С чего вы взяли?! – удивленно воззрился на него Иванов. – Нисколько не война, и уж тем более – никакая не Мировая. Просто локальная операция. Возможно с привлечением наемников для десантирования на местности и тотальной зачистки территории. Но скорее всего, это будет – тактический ядерный заряд, килотонн этак на 15–20. Так и скажут: «Летел самолет. Уронил. Случайно. Просим великодушно извинить. Готовы на любую разумную компенсацию. Тем более, господа русские, вы сами говорили, что у вас там ничего такого нет, и не предвидится» кроме РЛС.

      – А сами вы, что скажете? – как-то сразу сник Митрич.

      Иванов поерзал на стуле, кряхтя по-стариковски, а затем через минуту после глубокомысленного молчания выдал:

      – Завтра с утра мы вылетаем на материк. Буду лбом таранить министерские двери на предмет ускорения принятия установки на вооружение, – пожал плечами генерал, а затем, пожевав губами, добавил, – Это, конечно не мое дело… И вы уж простите меня за то, что влезаю в вашу личную жизнь, но вы как-то говорили, что ваша супруга проживает здесь с вами, не так ли?

      – Ну да, говорил, – вскинул кустистые седые брови Митрич.

      – У меня имеется в салоне самолета несколько свободных мест, – туманно заявил Иванов, глядя Митричу прямо в переносицу.

      – И?! – окончательно обалдел Митрич.

      – Я был бы рад видеть вашу супругу в числе своих попутчиков до столицы, – четко выговаривая слова, произнес генерал. – Извините еще раз, но больше я ничем, к сожалению, не могу вам помочь.

      – Неужели все так фатально?!

      – Увы, мой друг, но жизненный опыт подсказывает, что представленный мною сценарий дальнейшего развития обстановки, более