Стать куртизанкой. Элизабет Бойл

человек из ныне живущих.

      – Примите мои извинения, мисс Уилмонт, – произнес Себастьян, отвесив еле заметный поклон.

      Шарлотта лишь кивнула, не доверяя своему ставшему совершенно безвольным языку.

      Но Гермиона не унималась:

      – Тебе следует относиться к Шарлотте более внимательно. Она только что получила большое наследство и в мгновение ока станет самой обсуждаемой девушкой в городе.

      Переведя взгляд с Себастьяна на подругу, Шарлотта в отчаянии замотала головой.

      – Нет-нет, все совсем не так.

      – Глупышка! – Взяв подругу под руку, Гермиона подвела ее к Себастьяну и витиевато взмахнула другой рукой, словно представляла брату королевскую особу. – Двоюродная бабушка мисс Уилмонт умерла, оставив ей огромное…

      – Гермиона! – запротестовала Шарлотта. – Перестань! – О, все это превращалось в самый настоящий кошмар. Сначала фаллос, а теперь это!

      Но рука Гермионы дрогнула, и девушка лишь отмахнулась, словно сочтя такую скромность совершенно неуместной.

      – Шарлотта, все и так станет известно, когда ты начнешь появляться на самых изысканных званых вечерах в роскошных платьях. Обрушившееся на тебя несметное богатство не превратит тебя в вульгарную девицу вроде некоторых известных нам особ. – Гермиона вздернула нос и бросила исполненный презрения взгляд на букет. – Ты ведь не собираешься вновь нанести ей визит?

      – А тебе-то какое дело? – вскинул бровь Себастьян.

      Гермиона застонала.

      – О, мне есть до этого дело. Снобизм мисс Берк просто невыносим, и я не могу поверить, что ты вообще обратил на нее внимание. Я могла бы еще понять, если бы ты ее любил, но мне кажется, даже ты не можешь быть настолько глупым.

      Виконт бросил письма назад на поднос и взял в руки свой букет.

      – Я не собираюсь с тобой это обсуждать.

      Его тон свидетельствовал о том, что разговор окончен. Но Шарлотта не обманывалась на этот счет, ведь Гермиона не признавала авторитета старшего брата. Семейство Марлоу славилось своей неформальностью отношений, за что неоднократно осуждалось представителями высшего света, и потому Шарлотта ничуть не удивлялась, что как глава семьи Себастьян не вызывал у Гермионы благоговейного трепета.

      К счастью, дворецкий Фенвик вовремя явился в холл со шляпой, перчаткам и пальто Себастьяна, избавив брата и сестру от дальнейшей ссоры. Передав букет Гермионе, Себастьян надел пальто и перчатки.

      Резкий сладкий аромат наполнил ноздри Шарлотты, и вновь, словно внезапный порыв ветра, ее охватила зависть.

      Цветы. Гости. Балы.

      Как же она мечтала об этом в последние несколько недель с того самого момента, как они с матерью получили от поверенного письмо, в котором сообщалось о кончине тети Урсулы и о том, что Шарлотта упомянута в ее завещании.

      Себастьян протянул руку, и Гермиона вернула ему букет.

      – Я думаю, ты совершаешь ужасную ошибку, – произнесла она, поморщившись так, словно от цветов исходил аромат навозной кучи.

      – Но