Золотая рыбка. Киноповесть. Миша Димишин

Притягательно. Лёха хотел снять рабочие ботинки при входе у вешалки, но Инна остановила его и повела прямо так – по лаковым полам из штучного паркета. Проход в кухню располагался в нескольких шагах, но, когда они поравнялись с ним, хозяйка взяла великана за руку и провела дальше – в спальню.

      Спустя полчаса они откинулись друг от друга на мягких подушках широченной кровати. Инна глубоко дышала. Оба молчали, и она заговорила первой.

      – Я бы никогда так не поступила, – мягко произнесла она, – Но, раз у вас с женой уже всё…, – не договорив, коснулась она плеча Лёхи щекой.

      – Я тоже бы не решился, – проронил он, о чем-то размышляя.

      – Правда? – то ли удивилась, то ли обрадовалась Инна, – А я думала – не нравлюсь тебе. А ты просто слабохарактерный, – чмокнула она любовника в щеку и с чувством добавила, – и очень милый.

      Странная, если не сказать обидная, для мужчины оценка его характера, покоробила Лёху. Тем более, что именно об этом говорила ему и жена. Он хмыкнул, сел на кровати и стал одеваться. Инна поняла свою промашку, но впадать в глупые оправдания не стала, а тоже начала одеваться и выдала вполне здравую мысль:

      – Это твоей бывшей ты не подходишь, а мне очень даже нравишься. Лора твоя пока не вернулась, можешь ко мне хоть насовсем перебраться.

      – Это как «перебраться»? У тебя дочь – старшеклассница. Так нельзя. Ты же по отчеству Карловна, – поучительно произнес Лёха, – Немецкая фрау, а не знаешь, что во всем, а в отношениях с детьми в особенности, нужно соблюдать порядок

      – Это ты не знаешь, – вкрадчиво произнесла Инесса, – Мы школу закончили. Моя дочь в Москве, в универ поступила. Хотела – и добилась своего.

      – Поздравляю, мама. Вся в тебя – промямлил Лёха, не проявив должного интереса к успехам дочери соседки и тому, что жилплощадь у нее теперь свободна.

      Инна ожидала большей заинтересованности в ее предложении. А так как её не случилось, надавила на жалость.

      – Так, а с чем меня поздравлять? Обучение платное. Две тысячи долларов надо, – посетовала мать-одиночка.

      – Деньги, деньги, деньги, – выдал скороговоркой Лёха, подтянул к себе сумку (она лежала возле кровати) и попросил у Инны ножницы.

      Сдержанная соседка не стала спрашивать, зачем они понадобились, и выдала ему малюсенькие ножнички из маникюрного набора. Лёха едва просунул пальцы в их кольца.

      Затем он приоткрыл сумку шире, запустил туда руку, разрезал ножницами полиэтилен и вынул из банковской упаковки пачку банкнот – десять тысяч долларов. С пачки он сорвал бумажную ленту и на глаз разделил её пополам.

      – Держи, – вручил он Инне большую половину.

      – Мне? Деньги?! – поразилась Инесса, рассматривая купюры.

      – За учебу дочки заплатишь, а остальные – на что пожелаешь, – улыбнулся Лёха.

      Столь внушительный подарок, да еще и с легкостью волшебника, он делал впервые, и ранее неведомая ему радость дарителя