Тир Нан Ог. Мария Виргинская

решил поломаться для приличия Стас. Он счёл унизительным для себя так вот, с разгона, превратиться из мачо в шаровика с большой дороги.

      Аня поняла его и поморщилась досадливо: «Ладно вам! Что ж мы, не русские люди, не накормим?». И справилась деловито у Златы: «Твои дома?».

      – Я домой сейчас не пойду, – заявила Злата. – Меня как увидят, так припашут.

      – Тогда вот что! – приняла решение Аня. – Веди их к Саньке, у него сейчас никого. Посидите в летней кухне, а я домой смотаюсь за хавчиком. – И поглядела на друзей теперь уже с искренним интересом. – А вы и правда актёры? А какой фильм снимают?

      – «Приключения гайдука Ангела», – нашёлся Ксар и указал на Стаса. – Вот с ним в главном эпизоде!

      – Клёво! – оценила Злата.

      Ксаверий и Станислав были парой на загляденье, оба под два метра, косая сажень в плечах. Стас – могучий, как бык, Ксар – тонкокостный, но жилистый. Вымахали они такие в неизвестных отцов, потому что мамы были женщинами среднего роста, и Ксару в память намертво впечаталась фраза папы Саши: «В моём роду таких не было». Фраза эта, как и собственная стать, освобождали Ксара от печальной необходимости считать своим отцом папу Сашу. Он предпочитал быть сыном «неизвестного героя». Этого героя, по крайней мере, можно было придумать по образу и подобию своему.

      Ксар и Стас и порознь были неотразимы, но вместе смотрелись более чем эффектно. Стас – жгучий брюнет с густыми бровями, крупным носом и чёрными очами – то бешеными, то томными, то весёлыми. Ксар – тёмно-русый, с тонкими чертами лица и глазами то серыми, то голубыми, то тёмными – в зависимости от освещения. За цвет глаз Лера прозвала Ксара хамелеоном: глаза, зеркало души, выдавали хамелеоновскую натуру супруга.

      Ксар обижался на Леру, пока не признал её правоту. Время спустя, уже без Леры, размышляя о себе и своих жизненных перспективах. Он был актёром от Бога, уродился на свет актёром, но стать им не смог, и могучий талант реализовывал в живой жизни. Это подчас так его увлекало, что он заигрывался, перевоплощался в людей, не имевших ничего общего с «первичным Ксаверием». За способность отрешаться от себя самое Ксар то презирал себя, то ненавидел, а то и аплодировал себе – в зависимости от ситуаций.

      Данная ситуация позволяла Ксаверию блеснуть даром Божьим. Они со Стасом приехали потолкаться в массовке, а оказались на главных ролях. Пусть не в фильме, а в некой юмористической передачке, но возможностей блеснуть появилось хоть отбавляй. И партнёрши попались приятные во всех отношениях – симпатичные, простые, сердечные. В современном городе таких девчонок днем с огнём не сыскать!

      – А если и впрямь у них на календаре – 74-ый год? – задал Ксар себе и Стасу сакраментальный вопрос. – А что? Временной изолят. Учёные допускают.

      – В районе Верхнесадового? – язвительно откликнулся Стас. – Ты приплыл, Фантаст! Ты ещё в соседнем подъезде поищи затерянный мир!

      Шагая вслед за девчонками, они то и дело ловили на себе озадаченные, неодобрительные, а то и подозрительные взгляды аборигенов. Под этими взглядами, бросаемыми, впрочем, украдкой, путники