Горошины. Эдуард Дипнер

в Аягузе нужно поставить телебашню 180 метров высотой. Проект срочно выпустили, а изготовление (в драконовски-срочные сроки) поручили нашему заводу, то есть под мою личную партийную ответственность. Следует вам сказать, что изготовление такой башни – сложная инженерная задача, там все делается из труб, собирается на фланцах и болтах, необходима высокая точность, а для этого нужна масса всяких кондукторов и прочих приспособлений. В России только три завода такую работу могли делать – Исетский, Челябинский и Белгородский. В общем, еще то доверие! Сказал я моему директору, что кабинет я свой закрываю и переселяюсь в заводские цеха. Под срочный заказ выбил я в тресте премию «за исполнение» и первый месяц домой ездил только ночевать, включая субботы и воскресенья. Потом дело пошло, с заказом мы справились, и я даже избежал выговора за то, что немного не уложились в сроки, Нури заступился. Так вот, прошло около месяца, звонит мне Нури: монтажники начали монтировать башню, и говорят, что сделали вы сплошной брак, и в Министерстве все на ушах стоят. Я говорю, что быть того не может, Нури в ответ: «Садись срочно на машину, заезжай за мной и – в Аягуз, потому что в Алма Ате мне жить не дают».

      Взял я с собой слесаря-сборщика Павла, фамилию забыл, он у меня контрольную сборку делал, с набором инструмента, забрали мы в Алма Ате Нури и на следующий день к вечеру были в Аягузе. Первым делом, заехал я на склад и увидел там знакомую картину: наши конструкции, с которыми мы, как с малыми детьми, обращались, на прокладочках укладывали, валяются, как попало, в пыли. Подъехали на монтажную площадку, познакомились с бригадиром монтажников. Сумрачный такой мужик. «Покажи, – говорю ему, – каким инструментом работаешь, и где у тебя чертежи». Из инструмента у него оказались ломики, монтировки и кувалда с приваренной железной ручкой, а чертежей он сроду не видел, у него для этого мастер вон там, в каптерке есть. Вечером мы с Нури составили два акта, о том, что конструкции хранятся не по правилам, а инструмент и техническая подготовка персонала не соответствуют нормам. Утром были на площадке. Монтажники смонтировали первый ярус, дольше дело пошло туго, а сроки срываются, нужно найти виновных. Показывает мне бригадир: «Вон там, наверху не сходится ни х…» Расчет простой: эти заводчане в чистых костюмчиках на такую верхотуру не полезут, побоятся, и под это дело можно слупить с них денег – на исправление ихнего брака, да и сроки добавят. А мы с Павлом одеваем спецовки, берем с собой инструмент и, зажмурившись, лезем наверх. У нас с собой были специальные каленые оправки, мигом подогнали отверстия, фланец немного от сварки был перекошен, я показал, где подогреть газовым пламенем, и через полчаса все стало на свое место. Гляжу сверху: черная «Волга» подъехала, и вылезает из нее главный инженер треста Стальконструкция Лисицын, собственной персоной, выгнали его из Алма Аты. Спускаюсь, здороваюсь. Спрашивает меня Лисицын: «Ну, что делать-то будем?» «А что? – отвечаю. – Ты, Николай Харитонович, подписываешь мне три акта. Первый – что на складе у тебя бардак, и