Всадник без головы. Морской волчонок. Майн Рид

просто, почти невзрачно, как будто Зеб осуждал всякое франтовство.

      Даже ружье – его верное оружие, главное орудие его ремесла – выглядело как длинный брусок железа, прикрепленный к неотполированной коричневой деревяшке. Когда хозяин ставил ружье на землю, то дуло доходило ему до плеча.

      Охотнику, одежду и оружие которого мы только что описали, было на вид лет пятьдесят. Кожа у него была смуглая, а черты лица на первый взгляд казались суровыми.

      Однако, приглядевшись, вы начинали чувствовать, что этот человек не лишен спокойного юмора. Лукавый огонек в его маленьких серых глазах говорил о том, что старый охотник ценит хорошую шутку и сам не прочь пошутить.

      Фелим уже упомянул его имя: это был Зебулон Стумп, или Старый Зеб Стумп, как его называли в узком кругу знакомых. Когда его спрашивали, откуда он родом, он всегда отвечал: «Кентуккиец по рождению и воспитанию».

      Зеб Стумп родился и вырос в штате Кентукки и провел свою молодость среди девственных лесов Нижней Миссисипи, занимаясь исключительно охотой. Теперь, на склоне лет, он продолжал это же занятие, но уже в дебрях юго-западного Техаса.

      Тара прыгала и всячески по-собачьи приветствовала старого охотника; сразу было видно, что Зеб Стумп и ее хозяин – приятели.

      – Здорóво! – лаконично сказал Зеб, загораживая дверь хижины своей могучей фигурой.

      – Здравствуйте, мистер Стумп! – ответил мустангер, вставая навстречу гостю. – Заходите и садитесь.

      Охотник не заставил себя просить – он перешагнул порог и, неуклюже повернувшись, уселся на неустойчивом табурете, на котором раньше сидел Фелим. Сиденье было таким низким, что колени Стумпа очутились почти на уровне его подбородка, а длинный ствол ружья, словно пика, возвышался на несколько футов над головой.

      – Черт бы побрал эти табуретки, – заворчал он, явно недовольный таким положением, – да и вообще все стулья! На что лучше бревно: чувствуешь по крайней мере, что оно под тобой не проломится.

      – Садитесь сюда, – сказал хозяин, указывая на кожаный чемодан в углу. – Он понадежней.

      Старый Зеб не заставил себя уговаривать, встал, выпрямился во весь рост и пересел на чемодан.

      – Пешком, мистер Стумп, как всегда?

      – Нет, со мной кляча; я привязал ее к дереву. Я не охотился.

      – Вы, кажется, никогда не охотитесь верхом, не правда ли?

      – Что я, дурак? Те, кто охотится верхом на лошади, круглые дураки.

      – Но ведь в Техасе все так делают.

      – Все или не все, но это дурацкий обычай, обычай ленивых дураков. На своих двоих я подстрелю больше дичи за один день, чем верхом за целую неделю. Конечно, для вас лошадь необходима, у вас дичь другая; но ежели выслеживать медведя, оленя или дикого индюка, то на лошади их всех распугаешь. Свою старую кобылу я держу только для того, чтобы перевозить на ней добычу.

      – Вы говорите, она тут? Фелим поставит ее под навес. Ведь вы переночуете у нас?

      – По правде