Атлантика. Ян Бадевский

тихо переговариваются, задумчиво смотрят в планшеты и уходят. Иногда ему что-то вкалывают. Денис вновь проваливается в сон.

      Ощущение инородного.

      С ним что-то сделали. Тело изменилось. Двигаться тяжело, почти невыносимо. Мышцы не слушаются. Ход событий нарушен. Сколько времени он провел в этой палате? Сутки? Неделю? Месяц?

      – Кто вы? – Денис попытался ухватить проходившего мимо доктора за халат, но тот ловко увернулся.

      Вновь – тишина и одиночество.

      Постепенно фрагменты истории восстанавливались в памяти – до того момента, когда капитан вкатил ему инъекцию. Дальше стало твориться что-то невообразимое. Почему эти люди так с ним поступают? Чего они вообще хотят? Вербовка довольно своеобразная – заманить человека на корабль, вырубить его и запереть в лазарете. Где-то далеко осталась семья Дениса. Жена и дети места себе не находят. Это неправильно. События разворачиваются по извращенному сценарию, так не должно быть.

      Почему ты?

      Вспомнилась случайно оброненная капитаном фраза о нейросовместимости. Кого и с чем? Похоже, Дениса прооперировали, а теперь его организм медленно восстанавливается. Дичь какая-то. Ни законов, ни ограничений.

      Отсутствие иллюминаторов и часовых циферблатов мешало следить за временем. Денис постепенно выздоравливал. Его отключили от капельниц и катетеров, отвели в санузел. Опирался Денис на плечо угрюмого парня с короткой стрижкой и витиеватой татуировкой на шее. Медбрат, надо полагать. Этот персонаж появлялся значительно чаще доктора – помогал пациенту перевернуться на другой бок, следил за оборудованием, делал инъекции. А потом начал приносить еду. Редкостную гадость, по мнению Дениса. То бурду, отдаленно напоминающую суп по вкусу и консистенции. То манную кашу или овсянку. Иногда – салат из водорослей. В обязательном порядке – витамины.

      Когда Денис совсем окреп, смог самостоятельно принять душ. Тело казалось чистым – его чем-то обрабатывали во время сна. Струи теплой воды возвращали в реальность, дарили ощущение чего-то привычного, повседневного.

      Санузел представлял собой функциональный блок, состоящий из душевой кабины, раковины и унитаза. Кабина закрывалась прозрачными дверцами на роликах. Под ногами обнаружился прорезиненный пупырчатый коврик. Эту деталь Денис воспринял с благодарностью – он был слишком слаб и мог поскользнуться на гладкой поверхности поддона. Никелированные полочки с держателями порадовали жидким мылом и шампунем. Конструкция полочек намекала на качку, которой опасались неведомые дизайнеры. Впрочем, никакой качки на модуле Денис не чувствовал – переделанную громаду, казалось, ничем нельзя сдвинуть.

      Выбравшись из душевой кабины, он приблизился к умывальнику. Придирчиво осмотрел себя. Никаких следов хирургического вмешательства. Тело выглядит слегка изможденным, но Денис и раньше не мог похвастаться могучей мускулатурой. Взгляд мутный, скулы резко очерчены. Щетина. Недельная, не больше. Впрочем, препараты могли замедлить рост волос, так что не показатель.

      Денис медленно поднял правую руку, согнул в локте и попытался завести за спину. Ему захотелось потрогать