Академия Космического Флота: Пограничный филиал. Селина Катрин

шедевр!», «Это корона авангарда». Я много раз пыталась понять загадку фигуры из сплава свинца, меди, железа, вольфрама и олова, но никак не могла найти в ней той самой «красоты», о которой говорили все вокруг. С одной стороны, эта скульптура напоминала мне двух слившихся, как сиамские близнецы, рогатых лошадей с общим торсом без задних ног, с другой – она представлялась мне гибридом оленя и медведя, с третьей – смотрелась как просто комок грубо переплавленных деталей техники. Одним словом – мусор. В общем, сколько бы ни вглядывалась, никак не могла уловить в этом металлоломе хоть какие-то признаки шедевра.

      «Хотя, может быть, инсталляции-то как раз очень даже высокодуховные и глубоко концептуальные, а проблемы кроются на самом деле в тебе? – неожиданно зашептал внутренний голос. – В том, что ты сама уродина и не в состоянии замечать что-то действительно прекрасное?»

      Свернула на боковую аллею и тряхнула головой, стараясь отогнать неприятные мысли. Но вслед за ними ко мне, как всегда, пришла обида. Почему всё так несправедливо сложилось? Почему отец умер настолько рано, что я даже не помню его лица? Почему он доверил мою опеку Гардении? Почему, в конце концов, Захран вошёл в Федерацию Объединённых Миров и Аппарат Управления Планетой переработал добрую половину законов, передвинув в том числе возраст вступления в самостоятельную жизнь с восемнадцати на двадцать один год? Швархи бесхвостые, теперь даже не могу толком ответить на вопрос, совершеннолетняя я или нет. По старым законам – да, по новым – нет. Работать на Захране можно с четырнадцати, выходить замуж и употреблять спиртное – с восемнадцати. А вот опекунство продлили до двадцати одного года. Заразы!

      Мимо, задев меня крылом, стремительно пронёсся наглый голубь. Он что-то громко прокурлыкал на своём птичьем языке и сел на кручёную нитку. Перевела взгляд на растяжку баннера и увидела там лицо хорошенькой улыбающейся блондинки. Ногти сами собой впились в ладони. Эту девушку на Захране знала каждая подзаборная собака. Анестэйшу Радосскую восхваляли в каждом переулке, в каждом доме. Ещё бы! Она изменила мир, именно благодаря ей Федерация стала считаться с Захраном. Наверное, легко быть идолом для миллионов людей, когда твой отец – влиятельнейший из политиков, да ещё оставил тебе баснословное наследство. А ведь не будь этой блондинки, Гардения не смогла бы переоформить в свою пользу бумаги об опекунстве, чтобы забирать у меня последние копейки. Сжала кулаки ещё сильнее и покачала головой. Нет, Вивьен, так нельзя. Нельзя в своих бедах винить других людей. Эта красотка наверняка даже не знает о твоём существовании и уж точно не виновата в том, что ты родилась с такими ужасными ногами.

      Впереди по усыпанной гравием дорожке, смеясь и подтрунивая друг над другом, пробежала влюблённая парочка. Молодые люди держались за руки и сильно размахивали ими. Вскоре, хихикая, они резко свернули с дорожки, чтобы спрятаться за толстым стволом искусственного дерева.

      Хрустя всё тем же гравием, мимо прошёл мужчина в антрацитовом