Планета Ган, или Исповедь молодого офицера. Чен Ганский

одинаковые. Так из-за чего было устраивать весь этот сыр-бор? Живи себе спокойно и не мути воду в тихом омуте. Наверно под тихим омутом он имел в виду своё подразделение. Вдруг ляжет пятно. Показатели испортит. Придётся получать нагоняй от политотдела.

      Почему допустил, недосмотрел, значит – недоработал. Очень не хотелось замполиту всё это выслушивать в вышестоящих инстанциях. Поэтому очень старался узнать, как мозг у Лекса устроен. Чего ждать от него? Какого ещё подвоха? Но как не бился, Лекс со всем соглашался, но ничего не обещал. В конце концов замполит сдался, плюнул в сердцах и отпустил. «Понаедут, тут с академиями – попробуй разбери, что у него в голове».

      Лекс не успел ещё толком отойти после замполита. Пружина была уже на столько сжата, что дальше было уже невмоготу. И теперь, при любом неосторожном прикосновении, могла только распрямиться. Внутреннее напряжение достигло апогея. Патрон в патроннике, курок взведён. Не подходи!!!

      Но куратор этого не знал. Звали его Клим. Увидев Лекса он издалека с дружеской улыбкой махнул рукой. Вот сейчас Лексу меньше всего хотелось общения, нужно было побыть одному, Успокоиться. Но было поздно. Он нехотя пошёл навстречу. Пожали руки. Клим доверительно, с участием спросил:

      – Ты чего такой смурной?

      – Да, замполит почти час мозг выносил, – с неохотой ответил Лекс. – А что хотел-то? – поинтересовался Клим, пытаясь скрыть свою осведомлённость.

      – Послушай, Клим, не валяй дурака, не прикидывайся. Все всё давно уже знают, а уж ваша контора, я думаю раньше всех.

      – Работа такая, – смущённо улыбаясь, ответил тот.

      -Вот-вот, я, надеюсь ты-то хоть не будешь меня воспитывать? – устало спроси Лекс.

      Клим, несмотря на то, что рядом никого не было, наверно в силу профессии, наклонился совсем близко к Лексу и начал говорить, как можно непринуждённей:

      – Если по-дружески, – начал он, – то я, честно говоря, не совсем тебя понимаю. Я же видел твою жену. Мы даже немного пообщались. Очень симпатичная и не глупая женщина, – мой пацан у неё в нулевом – и приятная такая. А в той-то что ? Я её тоже видел…

      Лекс побледнел, сжал кулаки, весь задрожал и не дав, Климу закончить, тихо, но угрожающе выпалил:

      -Да я, за неё… Родину продам.

      Особиста отбросило, будто и в самом деле, какая-то пружина распрямилась внутри Лекса и с силой ударила Климу в грудь. С испуганным лицом, в глазах ужас, Клим издал хриплый звук:

      – Ты мне этого не говорил. – И, еле переведя дух, добавил:

      – Я этого не слышал. Ты, Лекс, с этой любовью совсем рехнулся, – выпалил особист и… исчез.

      Фраза вылетела как пуля, как последний аргумент в защиту своей любви. Вылетела она специально для Клима, для особиста, который попытался под прикрытием дружеских отношений влезть в душу и для которого страшнее признания не могло быть.

      Зато Лекс почувствовал такое облегчение и удовлетворение, как будто бы поставил жирную точку в своих мытарствах.