Ковер для Сталина. Курбан Саид

Гумбат направил овец в сторону Солтанбуда. В начале осени трава доходила до колен. Ему доставляло удовольствие видеть как овцы жадно впитывают зеленую траву. Удобно разлегшись под большой чинарой не забывал приглядывать за стадом. Но вскоре сон одолел его. Когда проснулся, сгустились утренние сумерки. Овец не было видно. Сколько лет он был пастухом у Амираслан бека, а теперь Талыб бека. И за это время не терял ни одного ягненка.

      Пропажа стада выводила его из себя. В поисках овец Гумбат преодолел огромное расстояние. Самое страшное заключалось в том, что в глубине леса будь голодные волки, могли разодрать на мелкие куски овец и его самого. Но пока он не видел ни овец, ни волков. Вечерело, на его счастье луна привносила ясность. Иначе в кромешной тьме разрывалось бы сердце.

      По мере углубления в лес лунный свет скрывался за широкими листьями деревьев. Вдруг все вокруг окуталось мраком. Перед ним сверкали два глаза. Вскоре этих глаз становилось все больше. Волчья стая окружила его. Большие глаза напротив приближались к нему. Горло Гумбата пересохло, он с трудом дышал. От страха не мог даже закричать. Гумбат понял, что он воет как волк:

      – А-у-у-у-у…

      Неожиданные выстрелы остановили его завывание. Блестевшие в темноте глаза куда-то исчезли. Против воли осел на землю. Хотел отодвинуться назад и прикоснулся к ботинку. Поднял голову и увидел нацеленную на него винтовку…

      После спасения от волчьей стаи он несказанно обрадовался встрече с представителем рода человеческого…

      – Эй, ты кто? Поднимайся.

      Голос показался Гумбату знакомым, но под прицелом винтовки он не мог определить личность человека.

      Поднялся, на ноги. Из-за первой на него были нацелены еще четыре винтовки. Передний вооруженный человек приблизился к нему.

      Боже ты мой, это был сын Амираслан бека Мамедрасул.

      – Бек, это я, Гумбат. Ты не узнал меня?

      Мамедрасул ничего не ответил, повернул и приказал следовать за ним. На свету он увидел лицо бека со всей отчетливостью. Когда-то самый привлекательный в округе Мамедрасул возмужал, стал суровым.

      – Ага, да хранит тебя Аллах. Если не ты, то волки расправились бы со мной.

      – Слушай, что ты здесь делаешь? Говори правду. Может за мною прислали тебя?

      – Да буду я жертвой твоей, заснул, а когда проснулся не увидел стада, будто испарились они. В поисках овец я и забрался сюда.

      – Врешь, каналья. Тебя подучили и направили сюда, – это сказал Сейфулла бек из агджабединского рода Кебиран. Он долгое время находился в лесах с Мамедрасул беком.

      От долгого нахождения в лесах Сейфулла бек будто озверел. Он начал подозревать любого встречного.

      Гумбат не выдержал:

      – Бек, зачем сердишься, в нашем роду никогда не было предателей, можешь спросить у Мамедрасул бека.

      Мамедрасул оставался все таким же жестким и нетерпимым:

      – Эй, Гумбат, от нашего бекства не оставили ничего. Скажи мне, как Шахризад, что слышно о Талыбе?

      – Ага, все хорошо. Волнуются только о тебе.