Бабка. Анна Медь

ты хочешь, чтобы я вышла за…? – пот градом лился с Викиного лба и шеи.

      На стене слева блеснули глаза зверя и уставились на Вику. Они сверлили тело девушки так, что она физически чувствовала боль от взгляда.

      – Господи, помоги, Господи, помоги, Господи, помоги, – шептала Вика, пытаясь не слышать звуки, вселяющие кошмар.

      Неожиданно раздался звук сухих веток в костре. Воздух стал гуще, завибрировал. Стены поплыли у Вики перед глазами, меняя свои границы, а потом и вовсе пропали.

      Щелканье Варькиного языка стало глуше и слилось с тишиной.

      Вика увидела перед собой поле, покрытое утренней росой, а на нем – цепочку четких человеческих следов. Девушка не раздумывая сделала шаг вперед, и прохладная влага приятно охладила ее ноги. Вика почему-то знала, что надо идти след в след. Идти и не останавливаться. Она вдыхала новый воздух, и вкус его оседал на губах сладким ароматом. Вокруг царило спокойствие, которое пропитывало собой Викины пятки, кисти, шею, глаза, волосы.

      Девушке казалось, что вот-вот, и она увидит Его. Того, кто создал этот мир и бабу Настю, и Анисью, и даже Варьку, и она, Вика, является его маленькой частичкой, совсем крохотной, которой он никогда не причинит вреда.

      Громкий вопрос, короткий и точный остановил Вику посередине поля.

      – Ты принимаешь в себя силу великую, нераздельную, во имя всего существующего на этой земле и за ее пределами?

      Мягкий елейный голос сразу приковал к себе внимание.

      – Да, да, – без тени сомнений быстро ответила Вика, вспоминая Варькин хохот и горячие пятки.

      Елейный голос продолжил:

      – Да будет так, как сказано.

      Случится так, как обещано.

      Душою с тобой мы связаны,

      В светлой и темной вечности.

      Будет служить рука твоя Свету, совершая благо и не желая зла.

      Будет обращаться сердце твое к Тьме там, где Свет бессилен, и не желать зла.

      Будут глаза твои видеть жизнь и то, что за ней, и не желать зла.

      Будет твой рот говорить то, что неведомо другим, и не желать зла.

      Издалека раздался Варькин щелчок языка и тут же утонул в росе под ногами Вики. Поле и следы, по которым она шла, пропали. Вика на мгновение зависла над бесконечностью, а потом вздрогнула и обмякла, как после сильного толчка.

      Каждой клеткой своего тела теперь она чувствовала связь с этим полем, с каждой росинкой, с каждым следом. Елейный голос что-то продолжал говорить о Боге, о ведьмах, о силах, о тайне жизни и смерти и постепенно становился приглушенным жужжанием на фоне звенящей тишины. Казалось, в мире больше нет никаких других звуков, кроме этого. Вика увидела себя со стороны – красивую, юную, с чистой кожей.

      Резкий поток тягучего воздуха подхватил Вику. Внезапно левая нога ушла вниз, и девушка увидела мать и бабу Настю.

      – Анисья, – на полу появилась серебристая полоска света, и Вика протянула руку к матери, еле удержавшись на ногах.

      Та тут же догадалась, о чем просит дочь, и достала книгу.

      Сама