Только папе не говори! Дневник новой русской двадцать лет спустя. Елена Колина

Аркаша пнула Яшу кукольной ногой, Яша взвыла «ааа, высокочтимый друг бьет меня ногой по голове!».

      – Любезная сестра, не отдам пупса! – шептала Аркаша, исподтишка пихая Яшу кукольной ногой.

      Яша рыдала басом, Аркаша щипала Яшу, приговаривая «я не виновата», Яша размахнулась… Я бросилась между ними, мы все сцепились в клубок… Все, кроме Шницеля. Шницель забился в угол и дрожал.

      – Вы се-естры! Как вам не стыдно, вы же сестры! – кричала я.

      – Мы сестры наполовину. Я била ее в неродную половину, – сказала Яша.

      Яша, и правда, целилась в левую половину Аркаши. Когда девочки поняли, что они сестры наполовину, то договорились: правая половина родная, левая неродная.

      – Я щипаю неродную половину, – вторила Аркаша, украдкой засовывая пупсика в колготки.

      – Так нельзя! Не щипаю, а щиплю… – поправила я. – И, между прочим, это мой пупс.

      – Был твой, стал мой! Тебе не нужен пупс, ты уже взрослая, – сказала Аркаша, и Яша шлепнула Аркашу по неродной половине попы.

      Не то чтобы я считаю минуты, когда Мура заберет девочек, просто хочу знать: когда Мура их заберет?!

      Скажу Муре, чтобы отвела девочек к психологу. Девочки дерутся, потому что у них разные отцы, наполовину разная наследственность, противоречащие друг другу гены, нужно что-то делать! Но я сама психолог, я знаю, что скажет психолог: что у нас дисфункциональная семья.

      Господи, ну почему я, почему у меня? У всех дети как дети, много читают, играют на скрипке, занимаются балетом, вышивают крестиком, и только у меня одной дисфункциональная семья в шкафу.

      Сорок три минуты. Мура заберет их через сорок три минуты. Можно считать, что уже через сорок две.

      …Сорок две минуты, сорок три минуты, час двадцать, два часа пятнадцать минут…

      21:23

      Мура!..

      – Где ты была, Мура? У тебя лекция закончилась два часа назад.

      Нет-нет, я не проверяю! Просто хочу поговорить с Мурой по душам, узнать, чем она дышит… где была. Может быть, я успею быстренько узнать, чем она дышит?

      – У меня пара до девяти.

      Таких пар не бывает. У Муры нет вечерников. Мура врет. У нее не бегают глаза. У других людей бегают глаза при вранье, но у Муры никогда: она смотрит прямо перед собой честными, широко раскрытыми глазами.

      – Ты говорила, что у тебя две пары, до семи.

      – Да, точно, две пары.

      Врет как в школе, что уроки не заданы. Как в институте, что практику отменили. Врет. Глазки не бегают! Голос врущий, высокий. Поздние приходы, честные глаза, врущий голос, как будто Мура подросток. Но от подростка – ждешь. А от матери двоих детей нет, не ждешь.

      Может быть, у нее роман? Спросила, есть ли роман. Романа нет. Спросила: «С кем ты сейчас встречаешься?» Ни с кем.

      – Да, есть роман, два романа, – подумав, сказала Мура. – …Мамочка, почему я что-то скрываю? Я ничего от тебя не скрываю. Почему я не рассказываю, какие у меня романы? Я рассказываю: первый и второй.

      У Муры, и правда, два романа? Дурацкие, конечно, какие же еще. Неужели Мурины романы