Среди нас 3. Макс Вальтер

бы решение, тогда другой вопрос, а пока только лишнюю панику создавать.

      Люди – они ведь во все времена одинаковые. Как только уловят суть, сразу начнут наседать с нравоучениями и, как пить дать, станут настаивать, чтоб я себе глотку вскрыл. Подыхать никому не хочется. А что до последствий, так я сильно сомневаюсь, что о них думать станут. Угроза всё-таки реальная и очень серьёзная. Здесь речь о выживании всего человечества. И кто я такой, чтобы кобениться? Нет, в этом случае с меня живого точно не слезут.

      В храме было пусто и мрачно. Лишь подрагивающие огоньки свечей выхватывали из темноты образы святых. Да и то кое-где. На улице смеркалось, и той малой части света, что проникала сквозь окна, уже не хватало на всё помещение. А ещё здесь было холодно.

      – Здравствуй, Сергей, – обернулся на скрип двери священник. – Ты ко мне?

      – К вам, отец Владимир. Холодно тут у вас, пожалуй, даже холоднее, чем на улице.

      – Стены мороз отдают, что поделать?

      – Так, может, сообразим вам печку-то?

      – Не нужно это. Здесь людям не жить, а два часа и без того отстоять можно.

      – Ну, как скажете. Сами-то здесь весь день на холоде.

      – У меня тулуп овчинный, – продемонстрировал отворот он. – В нём можно на снегу спать. Ты ко мне про погоду погутарить пришёл?

      – Если бы, – усмехнулся я и присел на скамейку.

      – А вот на холодном зря сидишь, от этого болезни нехорошие случаются.

      – К Всеволоду схожу, – отмахнулся я.

      – Ну, как знаешь, – улыбнулся священник и уселся рядом. – Что там у тебя?

      – Баал объявился, – начал я издалека. – Мы как раз с лесом домой шли, он нас прямо на дороге остановил. Здоровый стал… Кажется, он даже время остановил.

      – Снова о ключе спрашивал?

      – Нет, он всё знает, – покачал головой я. – И про род мой, и про то, как границу разрушить. Я думаю, он всегда знал, просто ждал, когда я всё вспомню. Это ведь так работает?

      – И что ты ему ответил?

      – На хуй послал, – честно признался я, а затем поймал на себе строгий взгляд священника. – Ой, простите…

      – Бог простит, – кивнул отец Владимир и перекрестил меня. – А вообще правильно, что послал. Туда ему и дорога.

      – Сложно всё… – Я почесал переносицу. – В общем, тут такое дело… Ультиматум он нам выдвинул. И срок на размышления дал месяц.

      – Ишь ты, месяц, – усмехнулся он. – А иначе что?

      – Умрём все, болезненно и мучительно.

      – Ну, пока ничего нового ты мне не поведал.

      – Вот сейчас как раз самое интересное. Не он нам угрожает, а наше наследие.

      – Это как так?

      – Да вы не перебивайте… – огрызнулся я и тут же смутился, но священник не отреагировал, продолжал смотреть на меня добрым открытым взглядом. – Там с атомными электростанциями беда. Реакторы вроде как автоматика заглушила, а старые, отработавшие своё стержни в бассейнах хранятся. Я, конечно, не инженер, но, как я понял, там что-то с системой охлаждения не так, и всё это дерьмо уже кипеть начало. Ладно бы случай был