Хозяйка мертвой избушки. Алексей Кудесин

не свидимся боле, на косточки только твои приду поглядеть.

      – Бабушка Яга. Прошу! Ответьте! Что сталось с Калиной, моей мамой?

      На сей раз изба взбрыкнула. Кот зашипел и ухватил Алёнку за локоть. Когти так и впились.

      – Ого! Ты даже имя произносишь. Я помню изба без трясучки не могла его слышать.

      – Значит все таки это связано.

      – Связано ль? Тюй на тебя, конесно связано! Чай лучшие подружки были! Пока Кощейка не влез и все не попортил.

      Алёнка встрепенулась, повернула голову к выходу.

      – Да ты только девка не вздумай избе о том напоминать. Сама чай, вижу, боль знатную перенесла. Сладко ли вспоминать?

      Алёнка сжалась и опустила взор. Сквозь боль и нахлынувшие воспоминания просочилось:

      – Не такая уж вы и злая, бабушка…

      Яга оскалилась своими не по старчески белыми зубами.

      – Ну как подвинься, что там у тебя с крупицами?

      Алёнка отодвинулась, блюдце заполнил глаз. Белок сам желтый в красных прожилках, радужка карего цвета, зрачок подвигался и уставился на часы.

      – Так и думала, почти управилась. Стало быть вот чего Кощей добивался своей болью…

      Она пожевала губами, отчего раздалось отчетливое клацанье зубов, ухватила бородавку острыми ногтями.

      – Добро. Раз забралась так далëко – расскажу тебе, что знаю. На … мы случайно набрели. Люд там был дурной, не приветили, не склонились, даров не принесли. Заперлись за тыном. Я такого не прощаю!

      На блюдце возникла сухая морщинистая ладошка, которая сжалась в кулак, словно раздавила что-то. Только когти клацнули.

      – Одна Кали… мамка твоя прибегла. Прости говорит нас. Дочка в горячке лежит, умирает. Все, что есть отдам! Помоги!

      А у меня как раз незадача с часами этими проклятущими вышла. Вот я и подумала, что если избе хозяйку сменить – дело скорее пойдет. И Кощей от меня отстанет. Раз говорю все готова отдать так всю себя и отдавай. А я дитя вылечу.

      У Алёнки задрожали губы. Совсем не помнила той болезни, хотя тетка Парасковп не раз поминала.

      – Значит мама не бросила… Значит отдала себя за меня…

      – Я когда гутарила – без избы была. Зашла к вам в дом, травки нужные дала, заговор произнесла. Тебе и полегчало. Ой как она радовалась. А я – цап ее за руку. Пойдем говорю. Слово давала.

      Она в слезы. Как же я малышку оставлю.

      А я ей – а мы про то не договаривались. Ихихи! Всегда эти людишки так. Спешат, не думают, а потом в слезы!

      Алёнка содрогнулась, представив что тогда происходило в душе мамы.

      Утащила я ее силом. А деревню прокляла. Ее лес забрал, пережевал да выплюнул. Только вот ты как то выжила. Видать слово мое и на жизнь твою расползлось. Лес тебя прямком к Черемушкам выплюнул, к тетушке твоей в объятья!

      Алёнка ощутила брезгливость. После того, что ей рассказала Яга больше не могла назвать ее "доброй бабушкой". Ни капли жалости не звучало в словах старухи, когда рассказывала, как разлучила дитя с матерью и обрекла ее на погибель. То, что "Лес выплюнет"ее целой и невредимой Яга счииала случайностью.

      Преодолев