ХХ век. Известные события без ретуши. Сергей Иванович Быстров

Приносил большой продолговатый таз с теплой водой, Берия раздевался, помоется, я ему спину потру. Он иногда улыбался, иногда хмурым был. Дежурный генерал при этом стоял в коридоре. Постригу его механической машинкой. Он спрашивал, почему бритвой голову не брею, я разводил руками.

      И вот однажды был такой случай. На каждую старуху есть проруха. Взял ведро, открыл кран, набрал воды, второй открыл кран, набрал горячей воды. Схватил и понес в камеру. Таз поставил, воду налил. Берия снял с себя все, сел на топчан и ноги в таз, да как закричит. Я думаю, что такое? А он:

      – Почему холодная вода?!

      Обычно, когда я набирал горячую воду, то прежде спускал из труб остывшую, а потом уж горячую набирал, а в этот раз не попробовал воду и набрал холодную.

      – Да вы надо мной издеваетесь! Я буду на вас жаловаться!

      А я молчу, мне говорить нельзя. Тут же побежал, быстренько взял горячую воду, искупал его.

      Вроде все успокоилось. Через некоторое время – звонок.

      – Вас вызывает Батицкий.

      Иду, а у самого ноги трясутся. Знаю же его. Как вошел, он меня русским совершеннейшим матом прочистил. Ругал, ругал, вроде как артподготовку произнес. И слова сказать не дает:

      – Молча-а-ать! – и пошел опять.

      Концовка была такая:

      – Я, товарищ Хижняк, вас при повторной ошибке в лагерную пыль сотру. Идите!

      – Слушаюсь! – ушел.

      Через некоторое время вызывает Москаленко. Спокойный человек. Поздоровались. Он говорит:

      – Товарищ Хижняк, что там у вас произошло.

      Ну я ему взял и все честно рассказал.

      Он молча думал, думал. Потом снимает трубку телефона и говорит:

      – Никита Сергеевич, вот такой случай у нас произошел, – и все рассказал. – Да нет, Никита Сергеевич, нет, он хороший офицер. Да нет, нет, разрешите его оставить. Да, конечно, я за него ручаюсь.

      Положил трубку:

      – Вот так, товарищ Хижняк.

      Докладывали Хрущеву каждую мелочь, потому что если узнавало о происшествии хотя бы два человека, то скрывать случай уже было крайне опасно, надо было докладывать по команде.

      Мне Москаленко говорил:

      – Вы имейте в виду, что это очень ответственное, правительственное задание. Здесь от вас очень многое зависит, даже человеческие жизни. И многое зависит от вас, как вы поведете себя. Идите, работайте. Только знайте, что есть такая поговорка "Мудрец видит конец, а глупец конца не видит". Так прежде, чем начать что-то делать, проверяйте, смотрите, какой конец будет. Хороший – смело делайте. Плохой, непонятный – поостерегитесь.

      И вот он мне так сказал, а я сразу подумал – мир не без добрых людей. Вон как Батицкий, мог бы, не разбираясь, в лагерную пыль превратить, и некому жаловаться, и ты уже не человек. Я вышел, у меня слезы потекли.

      Был такой случай еще в Алешинских казармах. Только я разулся, хотел прилечь вдруг звонок – Батицкий вызывает. Я забыл, что босиком, прибежал к нему. Он:

      – Товарищ Хижняк, вы организуйте нам что-нибудь покушать.

      А потом смотрит вниз и смеется. Что очень редко бывало.

      – Смотри.

      Я