Охота на жену. Юлия Гетта

во Франции сейчас. Женился. Дочку растят. Мажор здесь двигается, видимся иногда, всё нормально у него. С Дюшей не общаемся. Но от пацанов знаю, что он в Москве, какой-то бизнес там мутит, – неожиданно просто делится он.

      – А как Стёпа с Маргаритой? Они до сих пор вместе? – с искренним интересом спрашиваю я, даже забыв на миг обо всех разрушительных эмоциях, что испытывала минуту назад.

      – А Стёпы больше нет, – мрачно отвечает Сергей. – Убили его.

      Прикрываю ладошкой рот, шокированная услышанным:

      – Как убили? Кто?

      – Да так. Мразь одна. Которая уже горит в аду.

      – Какой кошмар… – выдыхаю я. – А как Марго? Как она это пережила?!

      – А у неё всё хорошо, – с пренебрежением произносит Сергей. – Поплакала немного, потом замуж вышла за какого-то банкира. Нарожала троих детей.

      На несколько мгновений между нами повисает неловкая тишина. И мне так больно от услышанного, будто Степан был мне кем-то близким, а не просто знакомым парнем, с которым я даже ни разу не разговаривала толком. Но почему-то гораздо больше мне жалко Марго. Я ведь помню, как она его любила. Страшно представить, как бедняжка такое пережила. И эмоции Сергея на её счёт совершенно непонятны. Это же счастье, что она не сломалась, а смогла жить дальше, устроить личную жизнь, создать семью.

      – Осуждаешь её? – спрашиваю я, испытывая какой-то необъяснимый страх. Будто если он это подтвердит, я окончательно разочаруюсь. Получу ещё одно подтверждение, что нет у этого человека сердца, и на сострадание он не способен.

      Но Сергей смотрит на меня будто с непониманием:

      – С чего ты взяла?

      – По твоему тону.

      – Да нет. С чего мне её осуждать. Она не обязана была с ним в могилу ложиться. Жизнь продолжается, мы все двигаемся дальше.

      Он произносит всё это ровным тоном. Будто ему всё равно. Но я вдруг отчетливо понимаю, что на самом деле это не так.

      Ему больно. Ему по-настоящему больно из-за смерти друга. И осознание это оглушает меня. Я ощущаю его боль как свою. И на сердце будто камень.

      – Мне очень жаль, Серёж… – произношу тихо, глядя ему в глаза.

      – Ты в линзах? – вдруг спрашивает он.

      – Нет, – растерянно отвечаю я, не ожидавшая такого вопроса.

      – Не носишь очки?

      – Я сделала лазерную коррекцию зрения…

      – Ясно. А сейчас куда идешь?

      И снова такая резкая смена темы разговора застаёт меня врасплох, и я, как на детекторе лжи, не задумываясь, говорю как есть:

      – На автобусную остановку…

      – А куда тебе нужно ехать? Давай я тебя подвезу? – внезапно предлагает Сергей. Будто в этом нет ничего особенного. Будто можно вот так просто и легко после всего, что между нами было, начать общаться, как старые добрые друзья.

      – Да не надо, спасибо… – недоуменно отвечаю я.

      – Почему нет? Боишься меня, что ли? – огорошивает он меня еще одним странным вопросом.

      – Почему я должна тебя бояться?

      – Не знаю, может, боишься сесть ко мне в машину, думаешь, что я тебя куда-нибудь