Империя. Строптивая для наследника. Елена Чуб

каюты. Лежит неподвижно, практически не дыша… И опять в потолок бездумно пялится. И так продолжается уже несколько дней подряд. Спит, ест, моется… Ноги передо мной раздвигает. И все это она делает без малейшего возмущения или возражения.

      Проклятая бездна! Вот что мне с ней теперь делать? Ведь, как ни странно, но на самом деле избавляться от своей проблемной добычи у меня нет никакого желания. Я к ней уже… Привык что ли? И самое странное во всей этой ситуации то, что меня невероятно сильно волнует удрученное состояние этой дикарки. Да еще и до такой степени волнует, что у меня уже голова чуть не взрывается от бурлящих в ней мыслей о том, как привести эту пленницу в нормальное состояние.

      Нужно с кем-нибудь об этом поговорить. Посоветоваться… О! Доарт! Ведь у него тоже в комнате живет девчонка с захваченной планеты. Та самая, рыженькая, на которую я первую положил глаз, и которую великодушно уступил лучшему другу. А что, вполне разумная мысль. Нужно немедленно навестить временно позабытого друга. Тем более, что оставаться в своей комнате наедине с на удивление тихой пленницей было уже просто невыносимо.

      Сказал – сделал

      . И вот я уже стою возле входа в каюту Доарта, нетерпеливо дожидаясь пока тот, наконец, соизволит меня впустить. Но он отчего-то не особо и торопится это делать. И чего он так долго копается, если я уже три раза сигнал вызова успел запустить? Спит он, что ли? Или… Может быть, не спит, а занят очень приятными для него делами? К примеру, с пленницей своей вовсю развлекается.

      – И что все это значит? – когда передо мной все же открылась дверная панель, полюбопытствовал я у друга, с интересом рассматривая довольно глубокую царапину на его теле. Начиналась она у самой его шеи, шла наискосок по обнаженному торсу и заканчивалась почти у самого бедра. Полотенце, которое Доарт прижимал к ране, уже полностью пропиталось его кровью, которую тот, видимо, пытался остановить самостоятельно.

      – Идиот! Ты что творишь? – в сердцах выпалил я, одновременно с этим входя вслед за ним в его каюту и решительно направляясь к панели связи. Попытка вызвать уже хорошо знакомого мне лекаря закончилась, так и не начавшись. Доарт стремительно перегородил мне собой дорогу и, как-то растерянно заглядывая в глаза, еле слышно проговорил:

      – Миалт, не нужно. Я сам с этим всем разберусь.

      – Как это произошло? – сурово поинтересовался я, кивком указывая на измазанную оранжевой кровью тряпку.

      А вот это уже интересно… И странно. Доарт на мой вопрос отвечать не стал, а лишь недовольно мотнув головой, смущенно отвел глаза в сторону. Да что это с ним такое происходит? Первый раз вижу, чтобы друг себя так странно вел. И все же, кто это его так живописно «разукрасил»? В его каюте кроме нас двоих никого не было. Не мог же он, и в самом деле, сам себя так подрезать? Нет, глупость какая-то…

      Неожиданно раздавшийся грохот из-за панели, отделяющей ванную от основной комнаты, заставил меня заинтересованно уставиться на Доарта, который с каким-то