По ту сторону холста. Агаси Ваниев

мне удастся продать картину. Как правильно поступить? Наверное, поеду в Петербург! – Мысли, роем обезумевших слепней, атаковали воспалённый предстоящими событиями мозг Якова. – Часть денег спрячу на «чёрный день», а другую часть потрачу для покупки недвижимости с последующей сдачей в аренду. Или куплю акции крупной компании. А может, и вовсе плюну на всё да уеду за границу. Там-то уж каждому таланту найдётся место. В любом случае, удача!

      Но не успел Яков насладиться планами на будущее, как внезапно остановился. Что-то крупное пробежало сбоку от него и прыгнуло на капот автомобиля. Яков пригляделся и увидел чёрного кота. Того самого, которого пнул ботинком в Третьякове. Пушистый зверёк сидел на задних лапах, пристально наблюдая за молодым человеком.

      Узнав непрошеного гостя, Яков шутливо спросил:

      – Опа-чки! Ты как здесь оказался, кот? Неужто за мной побежал? Это ж, сколько жирочка сбросил?

      И вдруг произошло нечто невероятное. Такое, что только во сне приснится.

      – Картину верни! – низким голосом произнёс кот. Таким низким и загробным, что у Якова задрожали колени.

      Сначала он не поверил своим ушам. Подумал, что это какая-то слуховая галлюцинация от пережитого волнения с ограблением. Только он хотел подойти к двери, как чёрный комок шерсти резко произнёс:

      – Ты что, глухой? Или русский язык не понимаешь? Верни картину!

      Шок охватил парня. Он отпрянул назад, прижав к груди тубус с картиной. Глаза расширились, а дыхание участилось.

      – Кто ты? Что ты? – испуганно пролепетал Яков.

      – Котофей Баламут Васькович, – ответил зверёк. – Хранитель Третьяковской галереи. Я бы показал удостоверение, да только карманов нет.

      – Так, Яша, успокойся. Это не реальность. Это тебе кажется.

      Продолжая сомневаться в действительности происходящего, Яков предпринял отчаянную попытку: ударил себя ладонью по лицу. Говорящий комок шерсти не оставил это без ответа:

      – Кончай валять дурака. Я реален, как и твоя пощёчина.

      – Хорошо, – произнёс парень и сделал глубокий вдох. – Допустим, что всё это реально, и ты умеешь говорить.

      – Слава богу!

      – И чего ты от меня хочешь?

      – Картину! Верни её в галерею. Немедленно!

      – И не подумаю. На неё у меня планы.

      – Ещё один авантюрист на мой хвост, – шерстяной закатил жёлтые, сверкающие в сумраке глаза.

      – Ещё? Я не первый?

      – И не последний. В любом случае, не заставляй меня повторять.

      – А я и не буду. Я сейчас сяду и уеду. Или что? Вздумал остановить меня?

      – Верно.

      – Серьёзно? Вот странно. Умеешь говорить, а мозгов ни грамма. Ты всего лишь блохастый комок шерсти. Что ты вообще можешь сделать? Нагадить в тапочки?

      – Ладно, Яков. Сам напросился! – сказал Баламут, и глаза его засверкали ярко-красным.

      Крышка тубуса открылась, и скрученный холст вылетел наружу. В воздухе