Корректировка. Вадим Ледов

Правда я убраться не успел. Я бы вас чаем напоил, но у дяди Вити даже чайника нет.

      – А пойдемте к нам? – предложила Женя. – У нас все есть, и чайник, и варенье, и мед нам деда Коля с пасеки возит.

      Отказываться было глупо, да и жрать хотелось.

      – А бабушка что скажет? – уточнил я на всякий случай, – не попрет?

      – Да что вы! – всплеснула руками девушка, – Баба Фрося мировой человек! Ей только дай кого-нибудь накормить. К тому же, ее и дома нет, она на базаре медом торгует.

      Контакт налаживался.

      * * *

      Четвертая квартира отличалась от третьей лишь наличием еще одной комнаты. В зале висел непременный ковер с оленями, под ним раздвижная тахта, покрытая плюшевым пледом. Вдоль противоположной стены выстроились в ряд старинное трюмо, сервант с посудой, и шифоньер. Посреди комнаты царил массивный овальный стол, украшенный вазой с букетом полевых цветов. Горшки с цветами стояли и на подоконнике, а через распахнутую балконную дверь виднелась кадка с чем-то древовидным. И, наконец, всю третью стену занимал самодельного вида стеллаж, заставленный книгами. На меня глядели тусклые корешки всевозможных собраний сочинений. Тут были Конан Дойл и Джек Лондон, и отечественные Лесков с Куприным и прочими Толстыми.

      – Сейчас чай будем пить, – сообщила Женя и упорхнула на кухню.

      Я подошел к трюмо. Зеркало было высоченное, украшенное сверху резным венцом. Под деревянную раму всунуты многочисленные поздравительные открытки и фотографии с патриархального вида дедами и старухами, детишками в смешных костюмчиках, серьезными молодцами и строгими молодухами. Меня привлекло одно фото, с изображением круглолицего прищуренного паренька в фуражке и парадном мундире с погонами танкиста. Но не это главное, а то, что внизу каллиграфическим почерком было приписано: «Чита, 1972 г.»

      – Жень, – позвал я, – а кто этот военный?

      – Где? – подпоясанная передником девушка раскраснелась от хлопот. – А это братишка мой старший, Андрюшка. Он сейчас в армии, в Забайкалье служит в танковых войсках. Год отслужил, еще год остался. Скучаю по нему, прям не могу.

      – Ну-да, ну-да! – посочувствовал я. – Но ничего, не плачь девчонка, пройдут дожди! А фотка-то старая?

      – Новая совсем! Неделю назад прислал. Написал, что в мае фотографировался.

      Ну, вот все и прояснилось. На всякий случай уточнил.

      – Слушай, я что-то забегался, дням счет потерял. Сегодня, какое число? Четвертое?

      – Да что ты, шестое уже! – она счастливо рассмеялась. – Первая неделя каникул!

      Стол Женька накрыла царский: душистое земляничное варенье, малиновое, яблочное. Мед свежайший, еще пахнущий ульем.

      Мы пили ароматный чай, ели варенье и, как подобает солидным людям, степенно беседовали.

      Незаметно перешли на «ты».

      Я сообщил Евгении, что являюсь студентом НГУ, перешел на последний пятый курс и на каникулах решил посетить малую родину.

      – А ты, кем будешь, когда закончишь? Как Виктор Мефодьевич, геологом?

      (Вот и стало