Они выбрали ночь. Алмаз Эрнисов

потревожить ее спокойствие.

      Поставив подсвечник на стол Ла Руф сел в кресло и указал на соседнее констеблю. Джинкс молча подчинился.

      – Ну, так поведайте мне о вашем неотложном деле? Ну-ну, смелее…

      Инспектор смущенно кашлянул в кулак, начал:

      – Происшествие на улице Откровений. Умер возница Ларкис Фрит. Ничего особенного. Заключили, что сердце не выдержало, хотя сам не стар. Серьезных болезней не имел. Никакого насилия, ни следа.

      – Но?

      Ла Руф прищурившись, уставился на ночного гостя.

      – Вы правы, наставник. Есть одно обстоятельство… Все, как бы это выразиться, слишком предсказуемо. И прямолинейно.

      – Думаешь, этот возница перешел кому-нибудь дорогу? И коварные убийцы подсыпали обычному извозчику яд, вместо того, чтобы просто тюкнуть его ржавой кочергой по темечку…

      Джинкс заметил в голосе старшего инспектора нарастающую иронию и, не согласившись, покачал головой.

      – Нет, совсем не так. Я разговаривал со Смотрителем: у Ларкиса Фрита, насколько ему известно, не было врагов. Да и не в этом дело, мистер Ла Руф. Я говорю о другой составляющей преступления.

      – Что? – на лице наставника возникло изумление.

      – Я говорю, о чем-то потустороннем. Мистическом… не знаю, как точно это называть. – Констебль смутился, но все-таки договорил: – Все в этой смерти говорит именно о неком необъяснимом факте. Словно убийство без следов, потому как их и быть не может.

      Задумчиво почесав подбородок, Ла Руф одарил юного инспектора пристальным взглядом.

      – Вы это серьезно, мой друг?

      В ответ, тот вынул из кармана иссиня-черное воронье перо и положил его на середину небольшого дубового стола. Старик обыденно покосился на возникший перед ним предмет.

      – Это я нашел возле кэба? И еще брат покойного… Его слова о тьме и проклятье, не выходят у меня из головы!

      – Всего-то? – кажется, данная тирада нисколько не удивила старшего инспектора.

      – Простите, но я не совсем понимаю вашей иронии? Вы считаете все мои слова предрассудком? – поразился Джинкс. Ему-то казалось, что здесь он найдет поддержку и понимание, а может случиться – Ла Руф подскажет ему нужную ниточку, которая сотрет все сомнения будничности вечерних событий. Но, к сожалению, наставник был непреклонен, не видя в рассказе своего подчиненного ничего не обычного. И наотрез отказывался верить в доводы инспектора.

      Молчание нарушил его голос:

      – Я часто сталкивался с подобным сомнением, а по причине чего, и заблуждением, мой юный друг. Поверьте мне: в жизни гораздо меньше непонятного и непознанного, чем может показаться на первый взгляд. – Ла Руф улыбнулся. – Но прошу вас, не повторяйте моих ошибок. Чтобы не произошло, не покупайтесь на пустой цирк, нашей, довольно предсказуемой и не такой уж таинственной жизни. Поверьте, у меня был подобный шрам, который я, к сожалению, не могу забыть до сих пор.

      Не став уточнять, что именно хотел сказать старший инспектор, Джинкс поспешил откланяться и покинуть дом, который он столь