Нигредо. Андрей Владимирович Фёдоров

порычи, щенок! Я тебя всё ещё кормлю, если не забыл…

      Терпевший до последнего Коля резко сорвался.

      – Я тебе не собака! Я человек!

      – Хватит ныть! Хуже бабы! – гавкнул на пасынка Стас.

      – Вы, может, прекратите оба?! – возмутилась мать. Отчим продолжал:

      – Ты станешь тем, кем я захочу в моей семье! В моём доме! Ты будешь вести себя так, как я сказал! Вставать в то время, в какое я сказал, и спать столько, сколько положено с одиннадцати вечера до пяти утра, как я установил! И если не хочешь, чтобы я тебя вышвырнул на улицу, то мои правила в моём доме будешь соблюдать!

      – Да пошёл ты… – прошипел Коля.

      – Что блять?! – покраснел от ярости отчим и вскочил с места, готовый если не убить, то хорошенько избить Колю за дерзость. Мальчик вскакивает с места и отпрыгивает чуть назад, будто испуганный кот. Между ними тут же встаёт мать и держит Стаса.

      – Любимый, не надо! Коленька ляпнул не подумав…

      – А ну отойди!

      – Прошу тебя, уймись! Он не специально сказал, вырвалось просто!

      – Дай мне пройти!

      – Нет!

      – Не защищай его!

      – Прекрати!

      Мать протягивает руку себе за спину и даёт Коле отмашку, чтобы тот ушёл в свою комнату. Он тут же выполнил указание и уже оттуда слушал ругань мамы с отчимом.

      – Стас, ты чего начал?!

      – Я начал?! Я наоборот этому щенку хочу благо сделать, к тому же обеспечиваю его, хоть и не обязан, а он, тварь неблагодарная, меня ещё и посылает, хотя я его, суку, по доброте душевной вместо того, чтобы выгнать, терплю и кормлю!

      – Он не просто так ругался! Чего ты к нему из-за зарядки пристал?!

      – Я не пристал, а приучаю его жить так, чтобы ему самому потом легче было!

      – И где ему зарядка по утрам пригодится?

      – В армии, дура!

      – Да его в армию не возьмут! Он в прошлом году комиссию проходил, у него болезней букет!

      – Это потому что зарядкой не занимается, дрищара! А работай он над собой, всё у него со здоровьем было бы хорошо!

      Дальше Коля уже ругань с кухни не слушал. Просто включил в наушниках на полную громкость Психею песню «Убей мента», с удовольствием, но шёпотом подпевая припеву. Потом в плеере прозвучали «WWW», «Бесконечный Стук Шагов», и вроде бы полегчало.

      Но тут же в комнату зашла мать, залившись слезами. В руках была кружка чая и бутерброд с колбасой на блюдечке.

      – Солнышко, извини. Яичница пригорела… Я тебе бутер приготовила. Приятного аппетита.

      Поставила всё на стол и вышла.

      Коля принялся завтракать. Попутно вспоминал раннее детство, мать, что некогда была счастливой женщиной, и отца. Родного. К сожалению, воспоминания о нём медленно, но верно стирались в закромах Колиной памяти. Да настолько, что он уже и не помнил, как тот выглядит. С ним даже фотографий не осталось, потому что объектива камеры его отец стеснялся до жути. Из-за этого приходилось заново выдумывать его внешность. В Колиной фантазии он выглядел как человек с худощавым, немного продолговатым лицом, короткой бородой и ровными, длинными волосами, а ещё с невероятно доброй и милой улыбкой.

      Нередко