Теща-привидение. Киллер на диете. Дарья Калинина

Да и мне он по сердцу ближе. А Славка… Тот из другой жизни был герой. Не из нашей с Аней.

      Благоразумию этой простой русской женщины можно было только позавидовать. Нет, не стала бы она преследовать Славика. Напротив, она тихо радовалась, что он свалил с горизонта ее дочери. Тогда кто преследовал Славку? Сама Анечка?

      Мариша с удовольствием познакомилась бы и с ней, но девушки пока не было дома.

      – На огород они с Петрухой поехали. Остатки капусты собрать да что там еще осталось. Почти все мы уже убрали. Но из подпола можно будет уже банки начать таскать. Огурчики там, помидорчики, салатики всякие. Да вы не беспокойтесь, скоро приедут. Тут до огородов и рукой подать, а тем более что они на машине.

      Анечка и Петруха, когда она их увидела, показались Марише просто замечательно сочетающейся парой. Оба невысокие, коренастые. Они крепко стояли на земле своими кривоватыми ногами и смотрели на мир совершенно одинаковым беспристрастным взглядом. Даже то, что глаза у Анечки были голубыми, а у Петрухи карими, дела не меняло. Эти двое были удивительно похожи. И Мариша сразу поняла, что имела в виду тетя Нина, когда говорила, что теперь у нее сердце за Анечку спокойно.

      – Это кто, мама? Это она? Все-таки приехала?

      Из этих вопросов, а еще больше из недовольного взгляда Анечки Мариша поняла, что тетя Нина все рассказала дочери о своем разговоре с сестрой. У матери с дочерью секретов друг от друга нету. Люди они простые, зато без хитрости и тайн. А вот у Галочки и ее матери, Мариша это уже чувствовала, тайн предостаточно. И вполне возможно, из-за одной из них и угодил в тюрьму бедный Славка.

      – Да, приехала, – тихо произнесла тетя Нина и попросила: – Ты уж поговори с ней, доченька.

      – А чего мне-то?

      Но тетя Нина не ответила дочери. Вместо этого она всплеснула руками и воскликнула:

      – Петька, ты чего грязный такой весь?!

      – Да чего вы, теть Нин! Нормально все.

      – А уж руки-то, руки! – не успокаивалась женщина. – Это же жуть какая-то! Ты иди, Петенька, сполосни ручки с мылом. Я там тебе и полотенчико чистое повесила. А после кушать сядем. Я перчик твой любимый нафаршировала. Любишь перчик-то со сметанкой, да?

      Лицо у Петьки разгладилось, и он с удовольствием закивал своей большой головой.

      – Ага. Перец – это я люблю. Вы его погрейте, тетя Нина, а я руки пока помою.

      – Иди, Петенька, иди. Погрею тебе перчинки.

      И лишь спровадив жениха дочери, тетя Нина повернулась к Анечке и воскликнула:

      – Как это, чего тебе отвечать?! Так ведь это ты у нас со Славкой-то хороводилась!

      – Ну и что? Когда это было? Сто лет назад!

      – Вот и расскажи, что знаешь про него! Неплохой ведь парень был! Жалко его.

      – Жалко! Мама, да что ты такое говоришь! Он же меня бросил! Ты что, не помнишь?

      – Помню. А еще я помню, что тебе он не ровня был, так твое счастье, что он еще до свадьбы это понял.

      – Подлец он! К Галке переметнулся! – дула в свою дуду Анечка, чье оскорбленное самолюбие