Теща-привидение. Киллер на диете. Дарья Калинина

драгоценностями как не знаю над чем. Ну, парень взял шкатулку в руки, как он сам сказал, желая получше рассмотреть, а тут и все мы из кино пожаловали. Тамара как увидела, что ее шкатулка пуста, ясное дело, сразу в крик. Она эти драгоценности пуще жизни своей берегла. А Славка в отказ пошел. Ну, парня-то все равно в тюрьму засадили, очень уж все против него складывалось, да только брюлики Тамаркины так и не нашли.

      – И вы думаете, что их взял Слава?

      – Ну а кто же еще? Больше, кроме него, в квартире никого не было.

      – Но если он их взял, то куда дел?

      – Спрятал.

      – А куда? В квартире драгоценностей ведь не было? И при нем их не было, так?

      – Ну, так. Ясно, что не было. Кабы они при нем были, Тамара бы их у него мигом изъяла.

      – И главное, – продолжила Мариша, – зачем Славка снова вернулся в обворованную им только что квартиру? Зачем взял пустую шкатулку в руки, если знал, что в ней уже ничего не осталось?

      – Ну это… Так, проверить хотел!

      – И вы в это верите?

      – Главное, что следователь поверил, – сказала тетя Нина, допивая свой чай. – Да и все мы тогда не сомневались, что вор – это Галкин женишок. А вот моя сестрица, как я вижу, теперь решила сменить пластинку? Что же ей так приспичило? Или действительно смекнула, что не того за решетку сунула, а настоящий вор с ее драгоценностями по белу свету до сих пор бродит и песенки себе насвистывает?

      Мариша оставила этот вопрос без ответа и вместо этого сказала:

      – Вот вы все время говорите: ее драгоценности, ее цацки. Но разве это и не ваши тоже драгоценности?

      – Мои? – удивилась тетя Нина. – С какой это стати они моими могли стать?

      – Но вы же сестры с Тамарой Никитичной. А драгоценности эти достались Тамаре Никитичне от ее бабушки.

      – А-а-а… Понятно. Сестрица моя, похоже, тебя полностью в курс наших с ней отношений не посвятила. Ну так слушай. Неродные мы с ней.

      – Как это?

      – То есть мать у нас одна была, а вот отцы разные. Сначала наша мама замужем за Тамаркиным отцом была. Потом он то ли умер, то ли бросил ее, мама на эту тему никогда с нами не разговаривала. Думаю, там какая-то мутная история была, иначе с чего бы ей так от собственных дочерей таиться? И родни с той стороны мы с Тамаркой отродясь не видели. С моим отцом жили, с его родней знались. Ну а когда мы с Тамаркой уже выросли и обе замуж повыходили, она мне как-то раз и рассказала, что бабка ее по отцовской линии объявилась. Ну и побрякушки эти, над которыми сестрица так тряслась, ей от той бабки достались. От отцовой матери, смекнула теперь?

      – Да.

      – А моя бабка, как теперь принято говорить, из пролетариата была. Единственное наследство, которое она мне оставила, – серебряный рубль да золотое обручальное колечко. Да и то последнее до того от тяжелой работы стерлось, что почти вполовину меньше стало. Вот и все богатство, что мне от предков досталось. Не то что Тамаре. У нее-то родня – все сплошь графья да князья. Не моим предкам ровня.

      – Князья? – машинально переспросила Мариша. – Какие князья? Фамилию знаете?

      – Да