Ложная сказка. Мира Форст

слежкой до Самарканда, которую затеял Аверьян, ему требовалось завершить некоторые дела. Трайкер безапелляционно заявил, что идет с ним. Рыжему волку не требовались попутчики, но против компании графитового не возражал.

      Странные между ними сложились отношения.

      В среде оборотней не было такого понятия, как дружба. Каждый клан – закрытое сообщество единомышленников. Кое-кто, особенно волчицы, продолжали называть себя друзьями, подругами, но тот смысл, что вкладывался в эти слова в прошлом, утратился.

      Трайкера Аверьян знал по человечьей жизни. И тогда они были злостными врагами.

      Постоянное противостояние на футбольном поле.

      Личная неприязнь.

      Богдан Аверьянов и Тимофей Михеев, два капитана соперничающих футбольных команд далеко не местечкового уровня.

      Ровесники. Оба родились и выросли в городе Углич. В один год поступили в местный университет технологий и управления. На разные факультеты.

      Доучиться не довелось. Последний курс, а тут какая-то фигня с превращением в волков.

      Именно в первые страшные дни, когда оборотни калечили и убивали друг дружку, Богдан и Тимофей перестали быть врагами.

      Подруга Тимофея месяцем ранее родила ребенка. Так что Трайкер являлся отцом новорожденного.

      Уже позже выяснилось, что детей оборот настиг, начиная с пятилеток. Более мелкие остались людьми. Что станет с ними дальше, никто не знал. Росли мальки без всяких прививок и врачебных осмотров. Хорошо росли. Не хворали. Совсем.

      Аверьян, как и все прочие оборотни, участвовал в общей бойне.

      Волк из него получился что надо.

      Крупный. Сильный. Свирепый.

      Лапы мощные. Мускулатура отменная. Рык грозный.

      Он ни для кого не стал трофеем.

      На вторые сутки массового побоища в одном из городских дворов рыжий волк наткнулся на затихающую драку. Два самца и одна самка добивали большого графитового зверя. Подле него труп волчицы. Поодаль трое мертвых хищников.

      – Шестеро на одного. Троих одолел. И до сих пор сопротивляется, – если бы мог, уважительно поаплодировал бы Аверьян.

      Его взгляд встретился с взглядом практически уже загрызенного волка.

      – Тимофей? – остановился рыжий.

      А хотел пройти мимо.

      Не раз на поле смотрели противники друг другу в глаза. Только Михеев умел глядеть так – непобежденным в любой ситуации.

      Но не узнавание сподвигло Аверьяна вмешаться и на счет три загрызть трех оборотней.

      Стоило ему увидеть новорожденного младенца, настоящего ребенка, а не волчонка, которого и защищал так отчаянно его извечный соперник, он не раздумывал ни секунды.

      А вот когда операция по спасению была окончена, призадумался.

      – И что теперь делать с младенцем? Мать мертва. Отец едва дышит.

      Малыш еще и разорался так, что волчий острый слух воспринимал этот ор так, будто в ухо дуют гудком.

      Ужасное ощущение.

      – Кормежки требует, – догадался Аверьян.

      Ему кто-то говорил, что у Михеева