Ресторан «Кумихо». Хёнсук Пак

я, лишив посетительницу возможности хоть что-то сказать.

      – Ах, вот как. А что у вас в меню? – Старушка сделала еще шаг и осмотрелась по сторонам.

      – Меню?

      – Что вы будете готовить для посетителей?

      – Все, что хотите, – снова поспешно соврал я.

      – Все, что хочу? Это мне нравится. Надо будет обязательно заглянуть сюда еще раз.

      После ухода старушки я закрыл изнутри входную дверь и сразу почувствовал умиротворение. Я сладко потянулся и привычно лег ничком на сдвинутые столики. Солнце согрело спину, растопив своим теплом последние крупицы тревоги, на душе стало удивительно спокойно.

      Не знаю, сколько я проспал. Когда я открыл глаза, внутрь уже потихоньку пробралась темнота. Ачжосси до сих пор не вернулся. Интересно, где он и чем занимается.

      Я начал понемногу беспокоиться. А вдруг боль, о которой предупреждала Сохо, оказалась намного страшнее, чем мы себе представляли? Если с ним что-то случится, мне вовсе не хочется находиться здесь в одиночестве все отпущенное время. Знал бы, что так получится, заранее спросил бы, как можно вызвать Сохо в экстренных случаях.

      Тьма торопливо заполняла собою ресторан. Далеко за окном простиралась ночная улица, еще более яркая, чем днем.

      Я сидел в темноте, обхватив руками коленки и уставившись в окно. К ресторану нетвердым шагом приближалась черная тень. Сердце мое ушло в пятки – мне показался знакомым силуэт, размахивающий руками и еле передвигающий ноги. Наверняка это мой товарищ по несчастью. Но почему он еле бредет?

      Тук-тук-тук. Шлёп. На входе одновременно со стуком послышался глухой звук падающего тела. Я осторожно приоткрыл деревянную дверь, за которой, скрючившись, сидел Ачжосси и нелепо махал руками. С трудом мне удалось его поставить на ноги. Он едва мог стоять, и как медуза, колыхался всем телом, словно у него не было костей.

      – Такое ощущение, что мне отрывают пальцы ног, – еле слышно прохрипел он и потерял сознание.

      Как встретить нужного человека

      Прошла ночь, Ачжосси пришел в себя только после обеда следующего дня. Он очнулся, но не мог говорить. Видно было, что он чем-то сильно напуган.

      – Ты ведь умеешь готовить яичницу? Пожарь мне глазунью, – голос у него был хриплым и надтреснутым.

      Он молча поел и, судя по его блуждающему взгляду, продолжал пребывать в глубоких раздумьях.

      Вокруг висело тяжелое и вязкое молчание, – такое продолжительное, что в конце концов стало невыносимым. Мне было страшно. Что случилось с Ачжосси? Значит, и меня может поразить подобная боль? И что нас с ним ждет впереди?

      – Думаю, нам лучше не выходить наружу, – после долгого молчания выдавил дядька.

      На его лице уже не было того радостно возбужденного выражения, с которым он покидал ресторан.

      – Ачжосси…

      – Перестань! – испуганно вскрикнул он. – И не спрашивай меня ни о чем! Не хочу сейчас об этом говорить. Это невыносимо страшная боль. Так что не выходи отсюда. У нас осталось сорок с лишним дней. Я потом расскажу