Ресторан «Кумихо». Хёнсук Пак

Казалось, что в ярости он готов поднять Сохо над головой и швырнуть наземь.

      – Я не могу по своему усмотрению распоряжаться человеческими жизнями. Вы вернетесь в мир живых, сохранив прежний возраст, пол и характер, но лицо будет другим. Даже не уговаривайте меня вернуть вам прежний облик. Повторяю еще раз: это не в моих силах. Даже не пытайтесь упрашивать меня, это бесполезная трата сил. В каком месте, кроме своего дома, вы хотели бы оказаться? Это я смогу исполнить по вашему желанию. Не обязательно возвращаться к себе домой со своим лицом, чтобы попрощаться с близкими.

      От отчаяния мужик окончательно впал в истерику, безуспешно умоляя Сохо вернуть его с прежним лицом по нужному адресу. Он отказался от своей идеи только тогда, когда вконец утомленная лиса предложила ему забыть о сделке и поторопиться перейти реку забвения.

      – Я хочу в какой-нибудь ресторан рядом с автобусной остановкой и станцией метро. Если нельзя вернуться домой, то для меня это самое комфортное место. Я ведь повар. Надеюсь, хоть это ты сможешь устроить?

      В ответ Сохо кивнула и посмотрела на меня:

      – А ты куда хочешь?

      – Не знаю, – идти мне было некуда.

      – Если тебе все равно куда, пошли со мной. Вдвоем веселее. И если окажется, что наш выбор – ошибка, тогда нам будет легче пережить разочарование.

      Он честно признался, что предпочел бы оказаться обманутым за компанию, чем остаться в дураках одному. Ах вот почему он так настойчиво уговаривал меня.

      – Вот тут перечислены правила, которым нужно следовать все эти сорок девять дней. Если вы нарушите их, то испытаете адскую боль, как будто вам пилят кость и вырезают плоть. Не советую доводить до такого. Я приду за вами в ночь на сорок девятый день.

      Сохо вложила в мою ладонь записку и внезапно исчезла, растворившись в лунном свете.

      Вот почему после смерти я оказался бок о бок с незнакомым мужиком, с которым мне придется провести сорок девять дней.

      – У нас такой странный цвет лица – что у тебя, что у меня. Мы синюшно-бледные, прямо как покойники, – проворчал Ачжосси, глядя на свое отражение в окне ресторана.

      – А мы и есть покойники.

      – Ты о чем? Мы ведь не перешли реку забвения, отделяющую мир живых от царства мертвых. А потому мы еще не умерли окончательно. Да и Сохо говорила, что у нас пока еще горячая кровь. А это значит, мы живы. Судя по тому, что цвет лица не просто бледный, а синеватый, мне кажется, что у нас нарушено кровообращение. А может, нам просто приделали головы настоящих покойников? Ох уж эта Сохо, проклятая лиса, точно мошенница. Ведь она не сказала всю правду с самого начала, а сообщила об условиях только после того, как мы согласились. С нее станется прицепить нам чужие лица.

      Приделать чужую голову к моей шее? Бр-р, даже представлять противно.

      – Давайте не будем говорить об этом, а то меня в дрожь кидает.

      – Честно говоря, у меня у самого мороз по коже от этих слов. Черт побери! Раз уж такой расклад, приделала бы мне лицо покрасивее. Ну что это