Коротко обо всём. Сборник коротких рассказов. Валентин Валерьевич Пампура

ведь не можешь идти.

      – Ты с ума сошёл?! Отпусти меня сейчас же.

      –Если я тебя отпущу, ты упадёшь.

      – Ты мне ещё угрожаешь.

      – Я не угрожаю, я констатирую факт. И вообще не дёргайся, лучше держись крепче – Последнюю фразу я произнёс так, что Дашка притихла, и обняла меня за шею.

      День подходил к концу. Деревья темнели на фоне лилового неба. Улицы пустели от машин. Загорались фонари, а по не остывшему, асфальту стучали каблуки. Тёплый майский вечер вступал в свои права. Он окутывал город, запахом сирени и тёплым, воздухом наполненным влагой медленно текущей реки. Изредка окно вздрагивало, и по комнате, звеня посудой, проносился трамвай, он с грохотом пролетал мимо кровати, и терялся в углу комнаты, рассыпая, искры, по тёмному, как озеро, зеркалу.

      Дашка, совершенно голая, лежала на мятой простыне. Скинув на пол одеяло, она смотрела на окно, широко раскрытыми глазами. Цветочный аромат входил в комнату и окутывал её тело. В сумраке ночи, она была словно белая, распустившаяся лилия, на тёмной воде. Я остановился у дверного косяка и замер, чувствуя плечом шляпку торчащего из облицовки самореза.

      – Слышишь? – Сказала она, когда трамвай отгремел и скрылся в темноте зеркала.

      – Что? – Спросил я.

      – Какая тишина. Словно нет ничего. Только ты и я.

      – А комната? – Возразил я.

      – И её нет. Она нам только кажется. Всё это не существует. Есть только ты и я, и вот ещё это окно, с небом и с вспыхивающими на нём звёздами. Как в самом начале зарождения жизни во вселенной, когда были только мужчина и женщина.

      – Ну, там ещё много чего было, райский сад, животные.

      – Ты не понимаешь. Рай и всё остальное, тогда находилось внутри них. Вокруг не было ничего. Они сами были сутью всего. Началом всего, что мы сейчас видим вокруг. Только мужчина и женщина, и звёздное небо вокруг. Понимаешь.

      – Да. – Сказал я. – И ещё шляпка самореза.

      – Какого самореза?

      – Которым прикрутили облицовку к косяку.

      – Ой, дурак какой. – Дашка бросила в меня подушку. Я увернулся и поцарапал плечо.

      – Чёрт.

      – Что?

      – Поцарапался.

      – Покажи.

      – Ерунда. – Я подошёл и сел рядом. – Для мужчины это пустяк. Тем более перед сотворением мира. – Я обнял её. Но Дашка освободилась от моих объятий.

      – Я тебе дам пустяк. Показывай. – Дашка включила ночник, и стала исследовать моё ранение. – Сейчас обработаю. – Она достала йод из аптечки.

      – Не надо.

      – Почему?

      – Щипать будет.

      – Ты мужчина, потерпишь.

      – Ага, потерпишь. – Дашка коснулась, плеча ватой смоченной в йоде.

      – Блин.

      – Не блинкай, терпи, тебе ещё миры создавать. – Я сжался как в детстве, когда мама, мазала мои ссадины зелёнкой. Дашка молча промокала царапину ваткой, Она касалась моего плеча подушками своих пальцев, и я чувствовал, как нежность вливается в меня через них. Наполняя теплом, и покоем. Как когда то давно, когда я был ещё маленьким.

      – Вот и всё, а ты боялся. – Она убрала йод. И поставила аптечку в шкаф.

      Я смотрел на Дашку, на тёмные волосы,