Все ведьмы – стервы, или Темных принцев мы (не) заказывали!. Катерина Цвик

кладбища заискрила и накрыла кладбище пузырем магического купола, того самого, который маги-перестраховщики установили еще во время войны. Вот только его уже не активировали сотни лет…

      – Это что сейчас было? – растерянно обернулась я. – Ты что, ненормальный? Активировать резервный купол?! Он же нас отсюда до самого рассвета не выпустит!

      Но, к моему удивлению, на лице Керта была написана такая же растерянность, как и на моем:

      – Это не я, – наконец, ответил он.

      – А кто тогда?!

      Почему-то мы оба, не сговариваясь, посмотрели на посох некроманта. Тот от неожиданности и необоснованности безмолвных обвинений даже несколько растерянно стукнул костяшками, а потом так демонстративно по одному пальчику собрался в кулак, что стало понятно – обиделся.

      – Ты бы побольше доверял своему посоху, что ли, – кашлянула я.

      – А ты бы поменьше на него влияла своим… ведьминским обаянием, – недовольно рыкнул парень. – Между прочим, он с самого завтрака бунтует.

      – А кто или что он у тебя такое? – наконец, задала я давно мучивший меня вопрос. – Понятно, что чья-то рука. Хотя нет… – Я подошла ближе, рассматривая посох в лунном свете. Переключиться на него было гораздо интереснее, чем в страхе оглядываться по сторонам. – Скорее чья-то когтистая лапа… – по тому, как еще жестче сжался кулак, я поняла, что чем-то не угодила ей… ему? – Очень грозная, брутальная, но в то же время элегантная когтистая лапа, – исправилась я.

      И по мере перечисления достоинств руки она медленно раскрывалась, демонстрируя мне свою благосклонность.

      – Лапа как лапа, – буркнул некромант, сводя на нет все мои дипломатические потуги. – Между прочим, она когда-то принадлежала матерому упырю, который переродился уже настолько, что снова начал приобретать человеческие черты.

      – Кому-кому?!

      Я выпучила глаза. Об упырях я разве что из древних сказаниях и сказках слышала. Таких могли сделать только архимагистры некромантии. Солдаты из таких упырей получались великолепные, но плохо контролируемые. Особенно когда проживут столько, что снова начинают походить на людей. Потому их создание уже давно запрещено в нашем королевстве и даже знания об этом процессе утеряны.

      – Упырю, – Керт подтвердил, что я не ослышалась. – Представляешь, он даже умудрился открыть свое собственное ателье в одном из наших городов. Правда, гостей принимала подчиненная ему девушка. Но шил он сам. – Парень промолчал и, увидев на моем лице сочувствие к упырю-портному, добавил: – Как и ужинал потом особенно приглянувшимися ему посетительницами.

      Я сделал невольный шаг назад, а рука изобразила что-то вроде: ну, с кем не бывало.

      – Кхм, н-да. Очень интересное у тебя навершие для посоха. А где другие части тела?

      – Кого? – не понял парень.

      – Его, – я ткнула в руку пальцем.

      – А ты с какой целью интересуешься? – Керт подозрительно выгнул бровь.

      – Ну…

      Но ответить я не успела. Еще секунду назад совершенно спокойное кладбище будто вздохнуло, встрепенулось,