Седьмая жертва. Яна Розова

интервью, – сказал он, вполне довольный своим ответом.

      Он валялся на постели практически голый, закинув руки за голову, и смотрел в окно на облака. Марина легла рядом, спрятав озябшие ноги под одеяло, положила голову ему на плечо. Наслаждаясь теплом его тела, зарылась пальцами в седеющую шерсть на его груди.

      Видаль повернулся к Марине лицом и сбросил с нее одеяло.

      – Иди ко мне, – сказал он чуть хрипло, – иди, я сейчас объясню тебе, почему…

      Алла позвонила Марине около одиннадцати утра. Марина честно сказала, что была на выступлении Видаля в “Джазе” и поэтому проспала. Алла на это ответила, что ну и ладно. Если уж совсем не хочется на работу – можно не ходить.

      В доброте главного редактора не было ничего особенного – у них в редакции приоритет отдавался качеству работы, а не количеству просиженных в офисе штанов. Алла только потребовала сдать интервью литературному редактору до завтрашнего вечера.

      Марина и Олег весь день не выбирались из кровати, а вечером отправились куда-нибудь поесть. Следующую ночь он тоже провел у Марины, а утром она оставила ему прощальную записку и попросила захлопнуть за собой дверь.

* * *

      Весь день Марина работала с чудесным настроением человека, только что вернувшегося с Бразильского карнавала. Ей было не жаль, что все так случилось и не жаль, что все осталось в прошлом. Она не могла себе даже представить, что отношения со звездой такого калибра, как Видаль, могут иметь хоть насколько-то прочную основу. Конечно, эти люди с кем-то живут, на ком-то женятся, но не на смазливых провинциальных журналистках, это же ясно. Да и сама Марина не была готова к серьезным переменам в своей жизни.

      Пусть все будет так, как будет.

      Интервью она сдала в срок. Теперь, после правки литредактора, ей надо завизировать текст у Видаля. Станет ли эта формальность поводом для встречи или нет – это уже не имело большого значения.

      Но они встретились, прямо в тот же вечер. Видаль снова оказался у Марины дома.

      – Марин, а можно я у тебя еще пару дней поживу?

      Она не знала, что и сказать. С одной стороны – ей не жалко, пусть живет. Но с другой – она бы не хотела к нему привыкнуть за эти несколько дней. В сущности, Антон, ее бывший муж, был прав: она была курицей, из разряда тех женщин, которые созданы для постоянных отношений. Ей нравилось спать с одним и тем же мужчиной, ей нужно было готовить кому-то завтраки, о ком-то волноваться – не простудится ли без шапки, не опоздает ли на работу? Эта куриная часть ее сути иногда пряталась на задний план, как это было сейчас, после развода. А вот если Видаль тут обоснуется на некоторое время, после его отъезда Марине будет непросто отвыкать от мужчины в своем доме. Да еще и такого необыкновенного мужчины.

      Она так и хотела ему ответить – прости, мол, не стоит у меня задерживаться. К чему всякие реверансы? Видаль не показался ей идиотом, более того, она уважала его настолько, что могла сказать правду.

      Только он и сам захотел кое-что объяснить:

      – Я бы не стал навязываться, только мой