Ангел с небес. Эдуард Тополь

ящиками. Он сказал:

      – И сколько мужиков ты сюда уже приводила?

      – Нисколько. Я же только прилетела.

      – С Венеры?

      – Ну да…

      – И выбрала Москву?

      Она вздохнула:

      – Ужасный город! Триста шестьдесят миллиграмм ОВ на галлон кислорода. В шесть раз выше нормы!

      Он удивленно посмотрел на нее:

      – Ты это… как это?.. Эколог?

      – Я женщина, – сказала она и повела его к какому-то подъезду. – Нам сюда…

      Он остановился:

      – Подожди. У тебя дети есть?

      – А как же! Пять.

      – Пять?!

      – Три мальчика и две девочки. Они близняшки. Настоящие ангелочки! Идем…

      – Постой. И они дома?

      – Конечно, дома.

      – Здесь???

      – Нет, они там. – Она показала в небо. – Пошли, не бойся!

      В ступоре он вошел в подъезд, стал подниматься за ней по пыльной лестнице. А она уверенно шла впереди, глядя в бумажку, которую сорвала со столба.

      На третьем этаже он устало замедлил шаг.

      На пятом у него началась одышка.

      Но она шла впереди, и ее стройные ножки, бедра, фигурка и сексапильная походка тянули его вверх.

      Хватаясь за перила, он стал подтягиваться, помогая своим ногам.

      На последнем – шестом – этаже он уже еле дышал, а она уверенно нажала кнопку звонка на какой-то двери. Потом ласково отерла пот у него со лба и положила руку ему на ширинку.

      – Сейчас, милый, сейчас! Я знаю: ты уже…

      Дверь открылась, на пороге стоял парень лет 16, невысокий, круглолицый, с плутовской улыбкой и удивительно похожий на кота Матроскина.

      Поглядев на них, парень ухмыльнулся и молча пропустил их в квартиру.

      Это оказалась стандартная коммуналка с узким полутемным коридором, какими-то тазами и велосипедом под потолком, несколькими дверьми в боковой стене и проемом на общую кухню.

      Парень указал на последнюю дверь по коридору:

      – Вам туда. Сто рублей в час.

      Она, воркуя, сказала Пачевскому:

      – Милый, дай ему триста. – И объяснила: – Тебе же придется поспать после этого. Хоть полчасика…

      Полчаса спустя вокруг этого дома собралась толпа. Люди показывали пальцами вверх, на шестой этаж, который стал странно светиться, окрашиваясь сначала в золотисто-медный цвет, а затем разгораясь каким-то огненным свечением.

      Но когда, завывая сиренами, примчались пожарные машины, сияние уже пропало, шестой этаж потерял свечение и стал как прежде. А прохожие разошлись…

      Три часа спустя Пачевский – как выспавшийся пацан – вприпрыжку слетел по лестнице. Выскочил на улицу и – не то вальсируя, не то паря в воздухе – помчался по тротуару так легко, что все женщины невольно озирались ему вослед.

      А Пачевский, выбежав на мостовую, стал голосовать машинам. Вскоре у его ног притормозила какая-то «девятка», Пачевский сел в кабину:

      – Лесной бульвар!

      – Двести рублей, – сказал водитель.

      – Гони! – легко ответил Пачевский.

      Типография при издательстве «Женский мир» была