Маньяк в кустах. Милена Стар

забегаю к ней в гости, и мы позволяем себе выпить немного пива, чтобы расслабиться. Этот вечер не стал исключением.

      Моя сестренка художник. Как обычно, она взахлеб рассказывала о своей новой скульптуре, выражающей какой-то там протест обществу или что-то в этом роде.

      Делая мелкие глотки пива, я с интересом смотрела на мощный пенис, мастерски вылепленный из глины.

      – Не понимаю я вас, товарищи художники… – моего лица коснулась легкая ухмылка, – в чем заключается протест? Порнуха какая-то.

      – Это не порнуха, а искусство! – нахмурилась Танюшка.

      – Тебе пора найти ухажера! – я весело захохотала, – твое искусство открытым текстом просит мужчину…

      – Мои сексуальные пристрастия не имеют никакого отношения к искусству… – возразила сестренка.

      – Ага, – сорвалось с моих губ, – вижу, что твое искусство не имеет отношения к мужикам… – мой взгляд перешел на творческую полку, где красовалось еще несколько работ: атлетическая мужская грудь, плоский животик с ярко выраженными кубиками пресса и сочные спортивные ягодицы.

      – Ну тебя, – Танька смущенно улыбнулась, – обидеть художника может каждый.

      – Наливай, художник! – я ухмыльнулась, мой взгляд снова коснулся крупного члена, гордо стоящего в центре стола, – ты знаешь, а у нас с тобой одинаковые предпочтения в размере… – мой краткий смех накрыл помещение.

      – Дело не в размере… – Танюшка разлила пиво по кружкам, – в любом творчестве, где изображаются интимные части тела, есть своя эстетика, – сестренка вздохнула, – крупный пенис выглядит более эстетично, чем средний…

      – Ну, не знаю… – задумчиво пробормотала я, – лично меня средние вообще не впечатляют… таких мужиков надо срочно отправлять на принудительное увеличение.

      – Демонстрация интимных частей тела открывает в человеке новые грани… – Танюшка сделала чувственный глоток пива, – и каждый должен узреть в этом свою свободу…

      – Не совсем понимаю тебя, – я смущенно улыбнулась.

      – Ну, смотри… – Танюха напряженно сжала губки, – ты, например, увидела в этом сексуальный смысл, верно? – сестренка пронзительно глянула на меня.

      – Какой еще смысл можно увидеть в члене? – я усмехнулась.

      – Главное, что ты нашла этот смысл… – было мне ответом.

      – Блин, Танюш! – я моляще уставилась на сестру, – не усложняй! Это член, у него только один смысл и одна функция! – с моих губ сорвалась ухмылка.

      – Ммм… – Танюха понимающе кивнула, – то есть у полового органа только одна функция?

      – Да… – мой голос прозвучал крайне неуверенно.

      – Ну, че ты растерялась? – глаза сестренки буквально сверлили меня, – говори прямо, не стесняйся!

      – Ну… еще… чтобы писать, – я с улыбкой нахмурилась, – но об этом как-то не хочется упоминать.

      – Верно, – Танюха кивнула, с этого момента она стала похожа на препода по философии, – но почему ты не хочешь об этом упоминать? Разве ты брезгливая?

      – Конечно, нет! – я отрицательно покачала головой, – врач не может быть брезгливым… брезгливость из меня еще в институте выбили.

      – Вот именно… – не унималась сестренка, – значит, проблема твоей нетерпимости в моральных устоях общества. И ты не одна такая…

      – Нас много таких? – я усмехнулась, – мы совсем конченные или есть надежда?

      – Зря иронизируешь, – сестренка вздохнула, – я просто хочу сказать, что мужчины и женщины не должны прятаться друг от друга в интимных делах, это не логично.

      – Не понимаю, что ты имеешь в виду… – кажется, я начала теряться внутри этой нездоровой философии, – мы должны открыто писать при мужиках? – в этот момент мои щеки залились легким румянцем.

      – Да при чем здесь это! – Танька нахмурилась, – мы должны искать свою интимную свободу в любых мелочах.

      – Блин, – мой взгляд стал напряженным, – я все равно не поняла, в чем заключается проблема общества? В моральных устоях?

      – Конечно! – воскликнула сестренка, – и мы прячемся от природы внутри этих устоев. Это мешает познать себя, раскрыть потенциал своей подсознательной личности.

      – Так, стоп! – я легонько ударила ладонью по столу и шепотом засмеялась, – остановись, пожалуйста, пока у меня голова не закипела.

      – А я думала, что медики легко переваривают философию… – Танюха шутливо пнула меня под столом, – вы же стрессоустойчивые.

      – Стрессоустойчивость терапевта выражается в общении с пенсионерами, которым скучно сидеть дома, – по моему лицу растянулась ухмылка, – а вот общение с творческими людьми – это совсем другая область медицины…

      – Ладно, – Танюха махнула рукой. Кажется, она устала высказывать свою творческую позицию и решила перевести тему, – в любом случае вижу, что моя новая работа тебе понравилась.

      – “Понравилась” – это мягко сказано! – мой взгляд наполнился сарказмом, – я влюбилась… – бурный приступ хохота вырвался из глубины